Читать «Сборник " Посольский десант"» онлайн - страница 188

— Интересно, слов нет. Итак, Кодекс не ошибается…

— Конечно. Потому что признание даже малейшей ошибки в Кодексе есть сомнение в его… умм… нет, благодарю, закускам я попытаюсь воздать должное в другой раз… Видите, я напрашиваюсь на новое приглашение… Не волнуйтесь, припасы такого рода вы будете получать с Терры беспрепятственно и беспошлинно, я сам буду вылетать навстречу транспортам. Разве я не говорил вам, что в моем распоряжении постоянно находится прекрасный корабль, на котором можно добраться до любой нашей колонии, и даже… Да, это мой корабль! Вот мы сейчас прекрасно сидим с вами, друзья мои, а корабль между тем готов к старту в любую минуту. Империя — мир точности и исполнительности… Но о чем мы? О сомнениях в непогрешимости Кодекса? Но мы уже говорили о вреде сомнений. И поэтому все, что было верно сто и пятьсот лет тому назад, верно и сейчас.

— Глупость, даже сказанная тысячу лет назад, не перестает быть глупостью и сегодня.

— О, не всегда, дорогой мой Чрезвычайный и Полномочный, далеко не всегда… Наш мир устойчив именно потому, что стоит. В отличие от вашего, он — башня, а не двухколесный велосипед, сохраняющий устойчивость лишь в движении. И потому экха и сегодня — выдумка гнусных идолопоклонников. Ее нет. А раз нет, значит — что? Значит, мы ее не видим, ибо нельзя видеть то, чего нет. Не слышим — ибо нельзя слышать несуществующее, на это способны только больные люди, а синериане здоровы. И мы не боимся ее, поскольку кто же боится древних мифов? А следовательно, мы и не защищаемся, потому что защита есть признание, но нельзя признавать то, чего нет. Смешно, не правда ли? Кхо-кхо-кхо…

Он перевел дыхание. Терране молчали.

— Когда экхе поклонялись, ее можно было все же и убить — в случае удачи, пусть и со множеством извинений — если она начинала слишком уж, как говорят у вас, возникать. Когда ее не стало, истреблять ее прекратили. Ибо нельзя истреблять то, чего не замечаешь, нельзя замечать то, чего нет — и так далее. Мы жили, а несуществующая экха смелела. У нее не осталось врагов: других-то хищников закон признавал, и с ними не церемонились. Экха размножилась. Сейчас ее — миллионы голов. А может быть — десятки, сотни миллионов… Экха вездесуща. Она вышла из лесов, когда там не осталось людей. Люди бежали оттуда, хотя это было строжайше запрещено: Империя нуждалась в бревнах. Бежали не из-за экхи, понятно: ее ведь не было! Но находились сотни других предлогов. Тогда экха подступила к городам. Вы видели центр столицы. Вы не видели окраин. Они пусты. В брошенных или выморочных домах обитают экхи. У них нет забот. Пища гуляет по улицам. Я говорил вам, что мы забыли о сытости. Хотя едоков остается все меньше. Нам нечего есть оттого, что фермы пусты. Крестьяне разбежались или съедены. На фермы сейчас ссылают каторжников. У нас более не казнят, вместо палачей это делают экхи — те самые, которых нет… — Меркурий уперся взглядом остекленевших глаз в Изнова, ударил костистым кулаком по столу. — Говорю вам: либо мы сбежим, завоевав себе другое место во Вселенной, — либо нас сожрут! Вот наше будущее, и на сей раз, поверьте, это абсолютно обоснованное пророчество.