Читать «Сердце грустного шута» онлайн - страница 70

– Да! Она играла, воображая себя великой, посвященной в нечто тайное, и изображала это простодушно. Я пробовал как-то выправить ее. Помните, я с вами советовался?

– Что вы, дорогой мой Петр Николаевич, мучаетесь? Вы поняли, что она была в общем-то нездорова, вы ее спасли от мнения общества, защитили. Почему до сих пор вы чувствуете себя виноватым? Супруга ваша была отменной хозяйкой! Вы помните, какие праздники она устраивала? К тому же через год после рождения дочки она очень захотела в Париж, и вы прекрасно, кажется, там развеялись, – непонятно к чему добавил я. Наверное, чтобы скрыть свое смущение и некоторым образом стыд.

Я чувствовал себя ущемленным и даже обличенным, но старался не дать понять другу, что и я был сторонником этих Машиных увлечений, уже здесь, в его поместье, с его женой.

– Да, помню. Там, кстати, с этим ожерельем произошла пренеприятная история. Ну да ладно! – Он махнул рукой. – Простите, но вы знаете историю наших поместий?

– Нет, как-то не пришлось познакомиться, – солгал я немного. Некоторые факты мне поведала Мария Афанасьевна, но не хотелось перебивать: я видел, как это ему важно.

– Эти холмистые земли и озеро после войны с Наполеоном получил мой прапрадед за воинские заслуги. Там, за холмами, простирается равнина, поросшая лесами, и за топями есть деревенька Болотное.

– Знаю эту деревеньку, туда можно только в засушливое лето попасть.

– На эту землю указом Ивана Грозного был сослан его любимый купец Болотов. Тот осмелился привезти из Венеции в царский град невенчанную жену, итальянскую колдунью Антонию Орсини. И эта жена имела потайную комнату в его палатах, где поклонялась языческой богине. Донесли об этом царю. Поскольку царь привечал Болотова за небывалую честность, то не казнил его, не бросил в застенки, а сослал в глушь, явно полагая, что тот искупит свою вину тем, что не пропадет в этих болотах, будучи необычайно работоспособным. Так и образовалась эта деревенька. В середине девятнадцатого века прадед мой женился на праправнучке Антонии, которую, слышал, все-таки казнили за колдовские дела, а купец от горя сошел с ума и повесился. Земли наши соединились. Тогда уже мой дед построил нашу деревеньку, которую до сих пор «городком» называют за добротность и красоту крестьянских домов. Все мужчины нашего рода пробовали улучшить состояние присовокупленной земли, но все тщетно. Да и люди оттуда все здесь обживались. Однако с «той половины» досталось единственное наследство, которое не пропало, а передавалось из поколения в поколение, были это золотые цепи с камнем. Я и преподнес их Марии Афанасьевне в день свадьбы, чему она невероятно обрадовалась.

– Найдутся, друг мой, не беспокойтесь! Возможно, и правда в ее комнате остались. Так им там самое место!

– Так что вы там говорили про какие-то треугольники? – спросил меня Петр Николаевич. Мне показалось, что спрашивает он из вежливости, что-то еще волнует моего друга, а ожерелье было лишь поводом начать тяжелый разговор. И я оказался прав.