Читать «Раз-два-три-четыре-пять, выхожу тебя искать» онлайн - страница 44

- Марта, до герцога еще надо добраться, чтобы он отправил в нашу сторону тех, кто может прийти нам на помощь. Мы живем близко от границы земель герцогства и пока его отряд дойдет до нас, кроме нас самих нам никто не поможет. Если случится такое, то на стены встанут все, у кого есть силы натягивать лук или бросать камни. Окружить город так, чтобы ни одна мышь не проскочила, невозможно, и всегда можно найти лазейку для гонца к герцогу. Потом остается только ждать, но не сидеть сложа руки, а сопротивляться. Вода в Варбурге своя, мы не зависим от реки, провианта хватит надолго и мы можем продержаться до подступления герцогских войск.

- Ты... участвовал в осадах городов? Сколько они длятся? Мы же можем тут все умереть от голода или болезней...

- Осада города редко длится больше недели. Потом начинаются разброд и шатание, но это я говорю о нападении не регулярной армии, а о мародерах. Им не нужен сам город, им нужны только деньги и ценности, а по пятам большинства из них идут солдаты и не в их интересах сидеть под стенами. У них одна тактика - налететь, пограбить и исчезнуть. Их главный козырь - быстрота и внезапность. Если же на земли нападает регулярное войско из соседнего княжества, то они могут просидеть и месяц под стенами, для них главное - получить ключи от города, взять его и поставить во главе своего человека, чтобы провести под протекторат. Зачем убивать жителей, когда они могут еще принести пользу новому хозяину? Если бургомистр приносит ключи с поклоном, то и грабежа будет меньше, разве что солдаты день-другой пройдутся по домам, но без ненужных убийств.

- Не знаю, что и хуже, - перспектива подобного будущего не радовала меня.

- На все Божья воля, - философски заметил Фриц. - И воля его сиятельства герцога.

Отпевание фрау Альмы прошло по всем правилам - в церковь пришло удивительно много народу, скорбевшего о ней и патер Оскар проникновенно говорил о тяжелой земной юдоли, о грехе рождения, о скорби и раскаянии и самым радостным моментом, по его словам, представлялась смерть. Помер - и избавился от болячек, грехов и трудностей, зато там, на небе, тебе будет хорошо и приятно.

Накинув на плечи и голову черный платок, я размеренно шла за траурной процессией, почти наступая на пятки впереди идущим. Фриц нес гроб с другими и я видела только его широкие плечи да прихрамывающую походку. Ползли все по дороге так медленно, будто были инвалидами с детства, переговариваясь между собой о вещах, не имеющих никакого отношения к похоронам.

- Как вы думаете, милочка, если я надену темно-зеленое платье, оно не будет меня полнить?

- Дорогая моя Грета, вы даже не представляете себе, что я вам сейчас расскажу! Выглядываю это я в окно вечером и вижу, что у толстого Раймеля тоже открыто окно, а у него же дочка молоденькая...

- Старина Иоганн, давай потихоньку слиняем, да посидим у папаши Брехта, чего тут смотреть на все это...

Подобные житейские вопросы обсуждались и в церкви, на любой из служб, когда патер Оскар вдохновенно вещал очередную лабуду с амвона. Я опускала глаза и делала вид, что усиленно молюсь, шевеля губами, а на самом деле вспоминала стихи, подходящие случаю. Например, "буря мглою небо кроет". Получалось очень убедительно и трогательно. Возможно, остальные делали то же самое. Все сидели очень смирно и тихо, даже дети, а уж этим высидеть целую службу - легче обежать полгорода. Но мальчишки и тут умудрялись вести себя так, как им и положено - тихонько пихались ногами, показывали языки и пальцы, кидались камешками и ерзали до тех пор, пока кто-то из взрослых не шикал на них или не крутил ухо особо расшалившимся. Озорники на время притихали, но потом все начиналось сначала...