Читать «Прозрение (сборник)» онлайн - страница 438

Несмотря на некоторую неуклюжесть и излишнюю напыщенность речи, говорил Асканий весьма доброжелательно. И я чувствовала, что это искренне. Я мысленно отделила содержавшиеся в его предложении зерна от плевел, и проблеск робкой надежды стал зарождаться в моей душе, согревая ее, но тут он снова заговорил:

– Сильвий, разумеется, останется здесь. Пора мне учить его всему. Пора стать для него куда лучшим братом, чем я был прежде, ведь я ему теперь вместо отца.

– Нет, – только и промолвила я.

Асканий изумленно на меня уставился, а я спокойно продолжала:

– Если ты собираешься привести сюда свою жену, то, безусловно, мне отсюда следует уйти, а ей – править здесь. Я охотно вернусь в Лавиниум. Даже с благодарностью вернусь. Но только вместе с Сильвием.

Асканий явно был озадачен и недоволен; он-то считал свое предложение не только разумным, но и весьма великодушным.

– Мальчику ведь сейчас одиннадцать, верно?

– Да.

– Самое время воспитывать его среди мужчин; ему и самому пора становиться мужчиной.

– Я не оставлю своего сына. А воспитывать его мне поручил Эней.

– Но ты же не можешь быть ему одновременно и матерью, и отцом.

– Могу. Я ему и мать, и отец. Асканий, даже не проси меня оставить его. С Сильвием тебе меня не разлучить. Я благодарна тебе за братскую заботу о нем, но не тревожься: в Лавиниуме он получит прекрасное воспитание, ибо этим займутся старые друзья твоего отца и твои командиры-латины. Они научат его всем необходимым искусствам и умениям. Я думаю, тебе известно, что я Сильвия никогда не баловала. Разве он мало умеет для своего возраста? Разве он слишком ленив или труслив? Разве он хотя бы в чем-то недостоин своего отца?

И опять Асканий молча уставился на меня. Казалось, он видел во мне ту мать-волчицу, что была изображена на щите Энея; видел мой свирепый оскал.

Наконец он сказал:

– Но ведь это неразумно!

– То, что я не желаю оставлять чужим людям собственного сына?

– Не чужим. Он будет здесь со мной. И всего в нескольких милях от Лавиниума.

– Он будет там, где буду и я.

Асканий отвернулся; он явно был раздосадован и все повторял:

– Это неразумно, в высшей степени неразумно!

Боюсь, с тех пор как он стал правителем Лация, мало кто осмелился противостоять его воле. Вот только об одном он забыл: что в Лации есть еще и царица.

Я молча встала, и он, не выдержав, пошел на попятный:

– Хорошо, мы еще поговорим об этом. – И уже в дверях торопливо и почти заносчиво прибавил: – Ты все-таки обдумай свое положение. Теперь тебе не все можно делать по-своему!

Асканий совершенно не выносил, когда ему перечили; он не обладал той силой, которая допускает возражения, даже разумные. Он способен был проявить великодушие только в том случае, если возобладает его воля. И я уже понимала: он уперся, и с места мне его будет не сдвинуть. Ну, еще бы, ведь я оправдала все его давние подозрения! Теперь он знал, что всегда, все эти годы был прав, подозревая меня в предательстве, хотя я вроде бы выполняла любое его требование, вела хозяйство в его доме, склоняла перед ним голову и в основном помалкивала. Но я оставалась женщиной, а потому доверять мне было нельзя, и уж тем более нельзя было меня слушаться. Меня надо было либо окончательно сбросить со счетов, либо победить.