Читать «Прозрение (сборник)» онлайн - страница 429

Асканий, страшно растерянный и почти утративший разум от горя и свалившейся на него огромной ответственности, сперва весьма ревниво отнесся к тому, что я столько времени провожу в обществе троянцев, считая, что это его люди, а я не имею к ним никакого отношения. Кроме того, ему нужны были их советы; он хотел, чтобы они выполняли его приказы, а не слонялись по регии, «болтая с женщинами». В итоге он приказал Ахату отправляться в Альба Лонгу и заняться тамошними делами. Ахат подчинился его приказу без лишних слов, но я боялась за него и потихоньку переговорила со своим пасынком. Я попросила Аскания послать в Альбу Мнесфея или Сереста, которые, во-первых, гораздо лучше знали те места, а во-вторых, с более легким сердцем оставили бы Лавиниум.

– Пусть Ахат побудет здесь хотя бы до конца года, – сказала я. – Он ведь каждый день ходит на могилу Энея. Пусть он выплачет свое горе и немного исцелит душу. У него сейчас попросту не хватит душевных сил, чтобы править в Альбе.

– Значит, ты хочешь, чтобы он с тобой остался? – сухо спросил Асканий.

Я давно заметила, что те мужчины, чью плотскую страсть пробуждают не женщины, а представители мужского пола, совершенно уверены: все женщины порочны и ненасытно похотливы. Не знаю, то ли это связано с их собственными тайными желаниями и страхами, то ли это обыкновенная ревность, но подобные представления служат отличной питательной средой для презрения и непонимания. Асканий именно так и воспринимал женщин, а его горячее желание свято блюсти память об Энее приводило к тому, что он подозревал меня в плотской связи чуть ли не с каждым мужчиной. Я это давно уже поняла, и подобное оскорбительное отношение выводило меня из себя, заставляя испытывать к Асканию некое ответное презрение. Но я прекрасно понимала, что ни гнев, ни возмущение, ни презрение не принесут мне ничего хорошего, а потому ответила спокойно:

– Я бы хотела, чтобы со мной остались все друзья Энея и, конечно же, его старший сын. Дело не в этом. Горе Ахата столь велико, что я все время боюсь, как бы он не лишил себя жизни. Умоляю тебя, позволь ему остаться с тобой в Лавиниуме хотя бы до конца зимы, а в Альба Лонгу пошли кого-нибудь другого.

– Больше всего мне хочется самому туда уехать! – сказал Асканий и принялся широкими шагами мерить комнату, в которой мы находились; он, в общем, не особенно походил на отца, но двигался в точности как он. – Я, собственно, полагал, что оказываю Ахату великую честь, – сказал он после долгого молчания. – Главным городом Лация станет Альба Лонга, а не Лавиниум. У него и местоположение гораздо лучше – он стоит на высоком холме, да и земли там лучше. И потом, Альба находится в самом центре тех земель, которые станут нашими, как только я подчиню себе Рутулию. Да, я действительно думал, что Ахат сочтет за честь подобное поручение. Но если он действительно настолько сломлен, как ты говоришь, то я, пожалуй, пошлю туда Мнесфея и Атиса. И тебе вовсе не нужно умолять меня, стоя на коленях, милая моя мать! – воскликнул он, увидев, что я и впрямь готова упасть перед ним на колени и, как это принято у наших женщин, умолять его, обхватив его ноги руками. Я знала, что против такого жеста ему не устоять. Жестоким Асканий не был; по природе своей он скорее был добр и мягок, хоть и старался скрыть это. Его легко можно было переубедить, хоть он и проявлял чрезвычайное упрямство, даже непреклонность, в том, что касалось вопросов иерархии и всевозможных законов и правил, помогавших ему бороться с собственной неуверенностью, сохранять чувство собственного достоинства и самоуважение.