Читать «Дом без номера» онлайн - страница 128

Правда, об этом знает только она. И кладбище.

На кладбище много черного, серого и белого цвета. У Коломбины – желтое пальто зимой, весной и осенью, а летом – разноцветные платья, расшитые цветами. И свежие белые хризантемы. Даже в самую сильную жару на их лепестках блестят капельки росы.

Коломбине на вид лет двадцать-двадцать пять. Но те, кто часто здесь бывает, скажут вам, что три десятилетия назад она уже стояла у ворот с цветами. И выглядела точно так же. Знающие люди могли бы поведать, что Коломбина привязана к кладбищу невидимыми оковами, но этих людей уже нет в живых.

Возможно, когда-то она была громкоголосой цветочницей, торговала фиалками и заражала всех своим оптимизмом. Может, именно она продала Аннушке охапку мимозы, из-за которой та не удержала бидон и разлила масло. И не она ли подарила Воланду белую розу? Он носил цветок в петлице и обожал за особенно тонкий, нежный аромат…

Коломбина вам вряд ли ответит, для нее главное – сейчас. «Когда-то» не существует, она его даже не помнит.

Она всего лишь продает цветы у входа на кладбище, и ее белые хризантемы дарят радость живым и покой ушедшим.

Потому что в ее душе живет музыка.

Возможно, когда-то Коломбина пела и танцевала (и в те дни наверняка продавала радужные фиалки и колокольчики), но сейчас научилась загонять музыку внутрь и подолгу удерживать ее там.

Когда же музыки становится слишком много, девушка начинает негромко напевать. Она напевает, когда поднимает и ставит деревянный ящик – вечный трон для продавца цветов. А когда раскладывает букеты, ее руки двигаются в такт мелодии, словно Коломбина танцует.

В такие дни она по утрам ласково пробегает пальцами по завиткам и линиям кованой ограды кладбища, отбивая стаккато. Вечером, собирая непроданные букеты, она движется плавно и величаво, точно в менуэте. Со стороны может показаться, что она разминает затекшие ноги, потягивается после тяжелого дня. Но мы-то знаем, что она танцует!

Тяжело удерживать музыку внутри. Ведь Коломбине подарено всего двенадцать ночей. Только двенадцать ночей в году Коломбина может играть.

Она доходит до развалин часовни. На каждом уважающем себя кладбище обязательно должна быть хоть одна полуразвалившаяся часовня. А лучше две – чтобы у призраков был выбор. Коломбина легко забирается по балкам под самый купол и достает из кармана флейту, которую когда-то сделал для нее…

Неважно, кто ее сделал «когда-то»; гораздо важнее – кто на ней играет сейчас.

Коломбина прикрывает глаза и осторожно, медленно распахивая душу, нота за нотой выпускает из себя мелодию. Если затаить дыхание, можно услышать, как рвется призрачная материя, что так долго удерживала музыку.

Мелодия, пока беззвучно, заполняет всё вокруг. Как это возможно? Представьте себе тесто. Оно еще бесформенно, но вот его касаются руки повара – и на свет появляются вкуснейшие торты, пирожки и тарталетки, дразнящие и искушающие. Конечно, это можно сравнить и с куском глины в руках скульптора, но будет не так вкусно, правда же?