Читать «Гор. Сага о Джандаре» онлайн - страница 226

Помимо вопросов моей личной безопасности, оставался еще мой долг Кодже, который не только спас меня от ятриба, но и кормил и дал убежище среди своей свиты. Поэтому я стал расспрашивать Суджата о ранах Коджи.

На мои вопросы Суджат только пожал плечами, вернее, дернул надбровными антеннами, что у ятунов эквивалентно пожатию плечами. Я понял, что воины ятуны не заботятся о своих раненых. Тут опять проявляется и недостаток — отсутствие эмоций, и достоинство. Потому что у земных варваров, таких, как монголы, например, раненых убивают. А тут по крайней мере товарищи не стали убивать Коджу, просто оставили его умирать.

Среди имущества Коджи было несколько тапторов. Это странные птицы, которых танаториане используют для езды верхом. Они размером с земную лошадь или даже чуть больше; подобно земным лошадям, у них четыре ноги, изогнутая шея, на них ездят в седле и управляют уздой. Но тут сходство с лошадью кончается. Таптор — четырехногая бескрылая птица со шпорами на ногах. У основания черепа у них жесткий воротник из перьев, почти как лошадиная грива. Головы совсем не похожи на лошадиные, с острыми желтыми клювами попугаев и сверкающими глазами с яркими оранжевыми зрачками, окруженными черной радужной оболочкой; глаза злобные и свирепые. Эти птицы-лошади с большим трудом поддаются приручению и никогда не становятся абсолютно послушными, хотя в конце концов начинают узнавать своего хозяина и соглашаются нести его на себе. Но горе незнакомцу, который попытается сесть на них!

Прихватив чистую ткань и сосуд с водой, я пошел в помещение, где в стойлах содержались тапторы Коджи. Сердце мое билось в горле, и я сильно нервничал. Я много раз кормил и поил этих тапторов и знал, что они меня узнают. Но другой вопрос, позволят ли они сесть на себя.

Суджат с любопытством последовал за мной.

— Что ты собираешься делать? — спросил он.

— Помочь Кодже.

— Но Коджа ранен. — Его слова звучали так, будто он сказал: «Коджа мертв».

Я перебрался через решетку загона и, пощелкивая, приблизился к одному из тапторов, который всегда был настроен ко мне по-дружески.

— Раны излечиваются, — заметил я. Суджат пожал плечами.

— Какое это имеет значение? — равнодушно спросил он.

— Для тебя никакого, но для меня имеет, — ответил я. — В этом разница между твоим племенем и моим, Суджат.

Я надел на таптора седло; он беспокоился, но слушался. Потом, набравшись смелости, осторожно сел на него, все время с ним разговаривая. Он смотрел на меня своими широкими круглыми птичьими глазами, но не сердился, видя меня в седле. Я успокоился.

— Где Коджа? — спросил я. Суджат описал место; я решил, что найду его без труда.

По моей просьбе Суджат открыл ворота загона, и я повел таптора по узкой полоске вытоптанной земли, которая между палатками ведет к южным воротам лагеря. Полдень, воинов почти не видно, они питаются в своих палатках. Но всюду множество слуг, они смотрели на меня с спокойным равнодушием, хотя человек на их месте изумился бы, увидев другого человека верхом на свирепом тапторе.