Читать «Принц Терний» онлайн - страница 7

Воцарилась гнетущая тишина. Даже шорохи и стрекотание с топей едва улавливались. Братья с разинутыми ртами переводили взгляд с меня на священника и обратно. Малыш Райки был изумлен сильнее, чем если бы я поинтересовался у него, сколько будет шестью девять.

И именно в этот момент хлынул ливень. Неожиданно, словно Господь Вседержитель опорожнил свой ночной горшок прямо на нас. Тьма, сгустившаяся вокруг, превратилась в патоку.

— Принц Йорг! — Отцу Гомсту пришлось закричать, перекрывая шум дождя. — Ночь! Вам надо бежать!

Он крепко ухватился за прутья клетки, костяшки пальцев побелели. Немигающими, вылезшими из орбит глазами уставился сквозь завесу дождя в кромешную темноту.

И сквозь полог ночи, сквозь стену ливня, по топям, где не пройдет ни один человек, мы различили их приближение. Светящиеся глаза. Неяркие огоньки из глубоких глазниц мертвяков, куда человеку не стоит заглядывать. Завораживающие огоньки, способные наобещать все, что только может пожелать смертный; если всмотреться в них, заставят гоняться за собой в поисках ответов, в результате — смерть в топкой грязи, холодная и голодная.

Всегда недолюбливал отца Гомста. С шести лет он указывал, как мне должно поступать, часто используя в качестве главного аргумента тыльную сторону ладони.

— Бегите, принц Йорг! Бегите! — завывал старик, противно и самоотверженно.

Поэтому я не сдвинулся с места.

4

Брат Гейнс был поваром не потому, что прекрасно готовил, а потому, что ничего больше делать не умел.

Мертвяки надвигались из-за завесы дождя. Призраки погибших на болотах, утонувших и тех, чьи трупы бросили на погребение в трясину. Видел, как Красный Кент, словно слепец, ринулся вперед и тут же начал погружаться в топкую жижу. Не всем братьям хватило благоразумия броситься прочь по дороге, некоторые почили в топях.

В клетке отец Гомст принялся неистово молиться, выкрикивая слова, словно отгораживаясь щитом: «Отче, сущий на небесах, защити сына своего. Отче, сущий на небесах». Все быстрее и быстрее, поскольку страх проникал в него все глубже.

Первый лич вылез из засасывающей трясины на Дорогу Нежити. Лунный свет отразился от него, создавая обволакивающее свечение, которому, понятное дело, не дано было кого-либо обогреть. Но зато можно было различить очертания духа и то, как дождь, проходя сквозь его сущность, падал на дорогу.

Рядом никого не осталось. Ни нубанца с выпученными от страха глазами на темной физиономии, ни Толстяка Барлоу, побледневшего настолько, что, казалось, в нем нет ни кровинки, ни вопящего, словно дитя, Райка. Ни даже объятого приступом ужаса Макина.

Я широко распахнул руки навстречу ливню, предоставив тому лупить в полную силу. За плечами было не так уж много лет, но дождь пробудил воспоминания. Он напомнил штормовые ночи, когда я, стоя на Сторожевой башне, на самом краю высокого обрыва под потоками воды, призывал молнию сразить меня.

— Отче, сущий на небесах. Отче, сущий… — забормотал Гомст, когда мертвяк приблизился, коснувшись меня холодным свечением.

Я по-прежнему держал руки широко распахнутыми, лицо омывали струи дождя.