Читать «Дети сектора» онлайн - страница 129

Занимался рассвет: небо меняло цвет с запада на восток – с черного на бледно-розовый. Впереди хромал Мансуров. Он старался держать спину прямой, плечи – расправленными, но было видно, что полковник работает на холостых оборотах. Если прислонить его к стенке – стоя заснет.

– Подождите! – крикнула она.

Гинзбург глянул через плечо и зашагал медленнее.

Мансуров недобро зыркнул и процедил:

– Я же просил: не сейчас…

– От вас ничего не будет требоваться, девушка сделает перевязку на месте, – вступился за нее Гинзбург, и Мансуров махнул рукой.

«Подвал» находился под квадратным зданием, что за площадкой, у самого забора, и представлял собой настоящий бункер, поделенный на кабинеты. Мансуров пригибался, чтобы не удариться лысиной о потолок. Яна была среднего роста, от ее головы до потолка оставалось сантиметров десять.

Гном загремел связкой ключей, отпер одну из дверей и щелкнул выключателем. Оплетенная проводами, на черной пластине лежала похожая на монету круглая мраморная плита с выдолбленными точками, треугольниками, волнистыми линиями. Над ней висела катушка магнитной индукции. Чуть в стороне, на колченогом столе, громоздились приборы, из которых Яна узнала только осциллограф.

Гном залип перед приборами, по экрану осциллографа побежала ярко-зеленая линия, похожая на кардиограмму. Полковник сел на единственный стул, почесал щетину, положил руку на спинку стула и сказал, глядя на Яну в упор:

– Ранению приблизительно сутки. Со мной ничего не случилось за это время, мог бы потерпеть еще пятнадцать минут. Но если уж генерал настаивает… Занимайтесь.

Яна должна была повернуться спиной к передатчику, она волновалась, и у нее немного дрожали руки. Не грозного Мансурова она боялась и не того, что неправильно сделает перевязку, – ее сковывал страх при мысли о том, что передатчик не заработает, и нить надежды оборвется. Мансуров, похоже, в успех не верил изначально. Гинзбург – тоже, лишь гном светился благоговением и радостью.

От засохшей крови повязка одеревенела – Яна смочила ее перекисью и вздрогнула, когда донесся монотонный гул. Девушка посмотрела на плиту через плечо. Гном занимался приборами, Гинзбург сидел у передатчика на корточках, гладил его и говорил:

– Правда, похоже на белый мрамор? Только вот никакой это не мрамор. Мы пытались отколоть образец для экспертизы, и ничего не получилось. Разбивать эту штуку мы не решились. Вскоре профессор Астрахан потерял интерес к прибору, и им занялись мы с Толянычем… О, теплеет! Оживает!

«Монета» немного потемнела, а выдолбленные символы начали излучать красноватый свет. Отвернувшись, Яна осторожно, слой за слоем, принялась разматывать повязку. От волнения дыхание сбивалось, сердце норовило разбить грудную клетку, руки деревенели и плохо слушались, бросало то в жар, то в холод.

Последний слой тряпки врос в рану, пришлось снова поливать ее перекисью и ждать, пока размякнет. Пытка временем все длилась и длилась.