Читать «Бегство лис» онлайн - страница 8

— Они вовсе не… — начала я и осеклась.

За одноклассницей стеной стояли ее подружки. Их было несколько. Они постоянно обижались друг на дружку, сплетничали, ссорились и мирились. Они умели защищаться и нападать, были непреклонны и жестоки, словно солдаты на войне. В то утро между ними как раз царило образцовое согласие. Они обступили меня, не давая пройти, когда с тяжелым, как камень, сердцем я пыталась прорваться.

— Черные! — кричали они, хихикая. — Черные! Черные!

— Теперь-то уж вы уедете, — заявила моя одноклассница перед самым Днем ребенка. Я уже не пыталась с ней подружиться, хотя никогда бы не решилась заявить об этом открыто. Мы встретились случайно в магазине, в очереди. Обе с пустыми корзинками.

— Да, в Италию.

В тот день мой отец собирал вещи. Он всегда улетал первым. Меня сажали в самолет только после окончания учебного года. Прогуливать было нельзя — мне бы не простили ни одного дня.

Она демонстративно оттянула указательным пальцем нижнее веко. Сверкнула розоватая полоска слизистой, я отвела глаза.

— В какую еще Италию? — фыркнула она. — Не старайся, меня не проведешь. После каникул тебя тут не будет.

У нее было собственное представление о том, где мое место. Уж она бы не стала по мне скучать. Да и я по ней тоже.

После каникул шум охоты отдалился. Еще вроде бы слышался лай, но, может, это были вовсе не охотничьи собаки… Похоже, лисы убежали. В нашей школе никто о них не вспоминал, словно все про ту мартовскую историю забыли. Зато ввели утренние переклички. Я не присутствовала ни на одной. Не получалось — они начинались аж за четверть часа до первого урока. Кажется, на каждой перекличке называли мою фамилию — я бессменно занимала первое место в списке опоздавших.

Кроме того, заработал телевизор, уже несколько лет стоявший в Красном уголке, и в нашей жизни появились учебные программы. Классы по очереди садились на пол и разглядывали снежный экран, по которому проплывали то орлы Пястов, то лики советских космонавтов, то танковые колонны времен Второй мировой войны. Настройка все время сбивалась, и приходилось без конца крутить переключатели, чтобы удержать на экране исчезающую картинку.

Подошла наша очередь, и вместо урока математики мы уселись перед телевизором. Голос лектора терялся среди шума и треска. То и дело кто-нибудь начинал шептаться, девчонки обменивались записочками. Из хаоса на мгновение проступали неподвижные кадры, мы краем глаза на них поглядывали. Кирпичная труба, клубы черного дыма. Перед нами, сопляками, стояли навытяжку чудовищно худые взрослые в полосатых пижамах — средь бела дня. В этом было что-то тревожное, даже если не знать, в чем дело. Я знала, хоть и не помнила откуда. Другие тоже знали. Я села подальше, у окна, из которого было видно дерево. Рядом двое мальчишек потихоньку рассматривали перочинный ножик. С дерева падали желтые листья. Время от времени я отрывала взгляд от листьев и поворачивалась в другую сторону, к ножику. Третий мальчик, владелец ножика, обеими руками обхватил мою голову и повернул прямо.