Читать «Нереальные хроники постпубертатного периода» онлайн - страница 71

— Петр Андреевич не будет обижаться, тем более что он не только слесарь, но и сварщик высшей квалификации и ко всему прочему член Союза писателей СССР.

Елена смутилась, тон Яна был вызывающим.

— Извините, я не предполагала, что к нам ванну чинить пришлют писателя.

— Петр Андреевич вас извинит, просто к каждому человеку надо относиться с уважением, особенно малознакомому, а котлеты у вас прост супер. Спасибо!

Ян первым встал из-за стола. Зозуля делал ему какие-то знаки, гримасничая сердитым лицом.

На улице у подъезда Петр Андреевич набросился на стажера.

— Ты что, ты же ей практически нахамил.

— По-моему я был абсолютно корректен, а вот вы, Петр Андреевич, пытались меня подставить. Что, если она услышала рассуждения о вашем подотделе первой категории?

— Нет, если бы услышала, она бы нам такую Цусиму устроила, всей эскадрой в их ванной пошли бы на дно. А ты с ней зря так, она на тебя глаз положила, это точно.

— Сказать, что я на неё положил?

— А ты Ракита грубиян. Женщина к тебе со всей душой, котлетами угощает, муж в командировке, а он её жизни решил учить. Да, — протянул Петр Андреевич, — учу я тебя, учу и всё без толку.

— Вот такой уж ученик нерадивый попался, извините! — Ян раскланялся в шутовском поклоне.

— Да не обижайся ты на меня. С тебя то, как с гуся вода, а мне сюда может еще не раз приезжать придется. Как я сюда бы мог вернуться, если бы она услышала, что ты о ней говорил?

— Что, только я говорил, по-моему, начали вы? Это же вы у нас специалист по женской классификации.

— Да не кипятись ты. Ну, виноват, решил подстраховаться. Ты тоже хорош, я думал, тебя разорвет от злости. Проще надо быть, мой дорогой и люди к тебе потянуться. Вот куда ты вылетел из квартиры? Теперь сиди, жди на лавочке пока машина придет. Сейчас бы еще чаи распивали и вели приятную беседу.

— Мне эта беседа не была приятной. Сначала вы, — Петр Андреевич недовольно посмотрел на Яна, тот повторил, — вы, Петр Андреевич, назвали её сукой, а потом улыбались, раскланивались и нахваливали её борщ. Мне не кажется, что неоткровенный разговор может быть приятным.

— Чего ты решил, что разговор неоткровенный? Я ей от всей души улыбался и искренне хвалил её кулинарные творения.

— После суки? Очень откровенно!

— Я мог ошибаться. Я её раньше только по телевизору видел, а теперь присмотрелся, поменял мнение. Может она за него замуж вышла искренне, по любви. Вполне возможно. Она совсем юная неопытная девушка, этот магнат вскружил её голову. Своим положением, высшим светом, умом, наконец. Ты же его не знаешь, может там ума палата. Женщины иногда восхищаются умом мужчины и принимают это за любовь.

— Если это так, то тогда она — глупа.

— А это совсем другое дело. За глупость не осуждают, к глупости лучше всего относиться снисходительно.

— Не выглядит она дурой.

— А здесь не в уме дело, а в мудрости. Она умна, но мудрости в ней еще только на донышке. Вот жизнь её поучит, за волосы подергает, может быть, она и станет мудрее.

— Так значит, Петр Андреевич, сук не бывает, бывают только глупенькие заблудшие овечки достойные исключительно сострадания?