Читать «Последний орк» онлайн - страница 418

Нужно было также защитить женщин орков. Народ, который считает женщину лишь средством для производства новых солдат, обречен потонуть в грязи и в крови войн, и иной судьбы у него быть не может. Народ, ни во что не ставящий женщин, составляют мужчины, чьи души несут на себе отпечаток презрения, которое они познали от своих матерей в начале жизни. Презрение, как яд, губит душу, лишает ее цвета и света. Таким народам свойственна неспособность к самостоятельному мышлению и принятию решений, что навсегда приговаривает их к нищете, какой бы плодородной ни была земля, на которой они живут. В странах, где женщины являются всего лишь рабынями, каждый мужчина рождается сыном рабыни, что навсегда отнимает у него возможность думать, делать, искать, говорить или мечтать о чем-то отличном от того, что думали, делали, искали, говорили или о чем мечтали его отцы и деды. Тот, кто рождается сыном рабыни, навсегда остается в душе рабом, покорным и послушным. Поэтому орки были не людьми, а лишь составными частями армии, готовыми без лишних раздумий пожертвовать своей жизнью.

Жизнь, прожитая без единого полета мысли, настолько постыла, что ее легко можно отдать за то, чтобы уничтожить побольше врагов, и отдать не просто без сожаления, но даже с неимоверной радостью.

Впервые в жизни Ранкстрайл ощутил где-то между желудком и позвоночником неосязаемое, неуловимое чувство, которое невозможно было ни с чем спутать, — страх. Он ощущал страх так, как никогда раньше.

Он не хотел умирать.

Он не хотел, чтобы его ранили.

Он не хотел, чтобы его кровь пролилась и смешалась с землей на поле боя. Пусть лучше она остается в его венах, чтобы он мог вернуться к Авроре, к себе домой, к своим детям, которые ползали бы по его коврам цвета солнца и ветра. Он понял, что до этого момента его мужество имело много общего со смелостью орков, с их равнодушием к смерти, свойственным тем, кто не любит ни собственную жизнь, ни собственную кровь и поэтому легко рискует ими в бою. Теперь же его жизнь и его кровь становились настоящим сокровищем: Аврора любила его. Он больше не желал их лишиться. Ранкстрайл понял, что если он хочет и дальше сражаться и вести за собой солдат, то ему придется научиться вынужденному мужеству людей, которое заставляет их идти вперед, даже когда страх сжимает все внутренности, которое не позволяет остановиться, даже когда твоя жизнь, твоя драгоценная, полная радости и света жизнь висит на волоске. Ненависть была здесь бессмысленна и бесполезна. Лишь мысль о тех, за кого он сражался, могла поддержать его в бою и придать ему сил.

Возможности дипломатии и плодородие земли наверняка могли сократить количество войн, а может, и вовсе оставить их в прошлом.

Он знал, что значит быть королем: Заимодавец научил его использовать деньги так, чтобы земля приносила урожай — а лишь изобилие искореняет жестокость народов. Кроме того, он умел держать спину прямо за столом, что пригодилось бы в случае трапезы с послами: Заимодавец все предусмотрел.