Читать «Случайная вакансия» онлайн - страница 276

— Нет, — отрезала Ширли. — Подождём… пока не узнаем.

Этажом выше тело Говарда Моллисона свисало с краев операционного стола. Его открытая грудная клетка обнажила руины творения Викрама Джаванды. Девятнадцать человек трудились над устранением повреждений; аппаратура, к которой был подключён Говард, тихо и непрерывно урчала, сигнализируя, что он пока жив.

А глубоко в больничных недрах, в морге, белело замороженное тельце Робби Уидона. Никто не сопровождал его по пути в больницу, никто не приходил к мальчику, лежащему в металлическом ящике.

III

Эндрю не захотел, чтобы его подвезли обратно в Хиллтоп-Хаус, поэтому Тесса и Пупс остались в машине вдвоём, и Пупс сказал:

— Не хочу домой.

— Хорошо, — ответила Тесса, которая вела машину, разговаривая с Колином по телефону. — Он со мной… Его нашёл Энди. Через некоторое время приедем. Да… Да, хорошо.

По щекам Пупса катились слёзы; организм его выдавал — как в тот раз, когда горячая струя текла по ноге в носок из-за того, что его перепугал Саймон Прайс. Солёные капли дождём падали с подбородка на грудь.

Он всё ещё воображал себе похороны. Крошечный гробик.

Ему не хотелось уединяться с Кристал, когда мальчик бродил поблизости.

Избавится ли он когда-нибудь от бремени вины за смерть ребёнка?

— Значит, ты убежал, — холодно сказала Тесса, невзирая на его слёзы.

Она молилась о том, чтобы найти его живым, но отвращение перевесило остальные чувства. Его слёзы её не смягчили. Она привыкла к мужским слезам. В каком-то смысле ей было стыдно, что после случившегося он не утопился в реке.

— Кристал рассказала полицейским, что вы с ней лежали в кустах. Неужели вы оставили ребёнка без присмотра?

Пупс потерял дар речи. Он не мог поверить, что она так жестока. Как она не понимает, что он переполнен отчаянием, ужасом, гнилью?

— Что ж, надеюсь, она от тебя уже забеременела. Так у неё будет хоть что-то, ради чего стоит жить.

На каждом повороте он думал, что она везёт его домой. Больше всего он боялся Кабби, но теперь между родителями выбирать не приходилось. Он хотел вылезти из машины, но Тесса заблокировала все двери.

Без предупреждения она свернула на пустырь и затормозила. Пупс, вцепившийся в сиденье, увидел, что они находятся на придорожной стоянке у ярвилской объездной дороги. Испугавшись, что она его высадит, Пупс повернул к ней опухшее лицо.

— Твоей биологической матери, — сказала она, глядя на него так, как никогда раньше: без доброты и жалости, — было четырнадцать лет. Из того, что нам рассказали, у нас сложилось впечатление, что она довольно неглупа, из приличной семьи. Назвать имя твоего отца она наотрез отказалась. Никто не знал, покрывает она несовершеннолетнего любовника или дело обстоит ещё хуже. Нам всё это сообщили на тот случай, если у тебя будут проблемы с умственным или физическим развитием. На тот случай, — отчётливо проговорила она, как учитель, акцентирующий внимание на вопросах, которые точно будут в контрольной, — если ты родился в результате инцеста.

Отвернувшись от неё, он сжался. Лучше бы его застрелили.

— Я была готова на всё, лишь бы тебя усыновить, — продолжала она. — На всё. Но отец был серьёзно болен. Он сказал мне: «Это выше моих сил. Мне страшно. Я могу навредить ребёнку. Прежде мне надо выздороветь: я не смогу и лечиться, и поднимать новорождённого». Но я так хотела тебя усыновить, — говорила Тесса, — что заставила его солгать и заявить в инспекции по охране детства, что он чувствует себя хорошо, что он здоров и счастлив. Мы привезли тебя домой: ты был недоношенный, крошечный, а на пятую ночь отец незаметно встал, пошёл в гараж, надел шланг на выхлопную трубу и попытался покончить с собой, потому что ему показалось, что он тебя задушил. Он чудом не погиб. Так что можешь винить меня, — добавила Тесса, — за плохое начало ваших с отцом отношений; наверное, можешь винить меня за всё, что произошло с тех пор. Но скажу тебе следующее, Стюарт. Твой отец всю жизнь принимал на себя ответственность за то, чего не совершал. Не думаю, что ты оценишь такую его храбрость. Но, — её голос наконец дрогнул, и он услышал маму, которую знал, — он любит тебя, Стюарт.