Читать «Ничья земля» онлайн - страница 133

А тогда, когда он последний раз ехал этой дорогой, был теплый, несмотря на то, что весна только началась, день. Снег, выпавший обильно в начале января, уже успел стаять полностью, обнажив прошлогоднюю стерню, похожую на щетину, черные провалы перепаханных осенью полей, оставленных под паром и нестерпимо живые, зеленые квадраты, взошедших бурно и безбоязненно, озимых.

Тогда он также ехал на север. Навстречу летели камеоны. Резало глаза весеннее солнце. Шуршал под покрышками уставший от зимы асфальт. До конца нормальной жизни оставалось всего ничего, но никто не мог и предположить, что такое произойдет.

Сейчас справа и слева тянулся припорошенный снегом однообразный пейзаж. И ощущение сокрушительного одиночества наваливалось на них, заставляя Сергеева горбиться, припадая к рулю, а Молчуна — втягивать голову в плечи.

Над безжизненными пустошами траурной дробью тарахтел измученный, уставший от долгой и бессмысленной жизни, мотор мотоцикла. Несколько раз, от его пугающе громкого треска, взлетали с придорожных деревьев многочисленные стаи воронья, и с криками, перекрывающими любые другие звуки, кружили над их головами. Но стоило им удалиться на пару сотен метров, как звуки вязли в озябшем воздухе, крики смолкали, и птицы, успокоившись, снова опускались на ветви редких крон и замирали в неподвижности.

То, что за эти двадцать километров пути они не видели вблизи ни одного живого существа, Сергеев считал, скорее, везением, чем несчастьем. То, что очень многие их слышали и видели, сами оставаясь невидимками — было очевидно. Мотоциклетный треск разносился на несколько километров. Просто те, кто наблюдал за ними из укрытий, считали себя слабее. Трезвый расчет — ничего более. Но это не означало, что в один из моментов, когда они, объезжая очередной завал не спустятся поближе к посадкам, в упор не хлестнет автоматная очередь или не выкатится под колеса зеленый шарик гранаты. Могли и позвать к костру, накормить, предложить выпить. Смотря, кто встретится и как повезет. Но то, что никто не встретился — было лучшим вариантом.

Сергеев давно усвоил, что там, где нет людей — некому и предать. Одиночество — самый надежный попутчик. Он много лет был один. И сделал исключение только для Молчуна. И ни разу не пожалел об этом.

Сергеев оторвал взгляд от заснеженной ленты дороги и покосился на сидящего в коляске, насупленного, мальчишку. Молчун был мрачнее мрачного. Напряжение и недоверие были просто написаны на его лице. Он, привыкший бесшумно скользить в чаще леса, не задевая ни одной веточки, не наступая на многочисленные сучки, притаившиеся в палой листве, вынужден был ехать на этой, громыхающей на весь мир, дурно пахнущей железной тележке, и представлять собой превосходную мишень для любого нормального стрелка.