Читать «Ничья земля» онлайн - страница 119
Ян Валетов
— Какое слово? Какое дело? — переспросил бритый. — Ты что — с дуба упал? Сейчас как ебну промеж глаз, будет тебе и слово, и дело!
— А ну — без мата, — сказала госпожа-генеральша командным тоном, — не в казарме.
— Без удостоверений не пойду, — спокойно проговорил Сергеев, — кто вы такие — не знаю. А вдруг — извращенцы?
— Удостоверения покажите, — приказала «бабушка», — а то начнете тут махаться, а мебель у меня новая и дорогая.
— А хрен ему … — начал было светловолосый, но Рысина глянула на него так, что фраза осталась незаконченной.
Оба нехотя достали удостоверения, по старой голливудской моде, закрепленные тонкой стальной цепочкой к петле внутреннего кармана.
— Руками не лапай, — пробурчал бритый недовольно, — так смотри.
— Четвертое отделение жандармерии, — прочитал Сергеев про себя, — ротмистр Шечков. Ротмистр Краснощеков.
Удостоверения были красивые, новые. Выданные уже после восшествия на престол Государя. Пластиковые карты с нанесенной под верхний слой голограммой раскинувшего крылья двуглавого орла, принтованной фотографией и защитой от сканирования.
— Четвертое управление? — спросил Сергеев в слух. — Зачем я нужен контрразведке?
— Посмотрел? — спросил бритый, оставляя вопрос Михаила без ответа. — Понравилось? Тогда, пошли.
— Ордера у вас с собой, конечно, нет?
— Миша, — сказала Елена Александровна почти нежно, — ну, что вы спектакли устраиваете? Какой ордер у контрразведки? Говорят вам — идти, значит, надо идти. Начальство приказало.
— У меня, Елена Александровна, в Москве начальства нет.
— Ошибаетесь, Миша, — улыбнулась госпожа-генеральша, — начальство ваше в Москве есть. И никуда не уезжало, надо сказать, последние лет сто. В войну, разве что, в сорок первом, и то — на несколько дней. Не ерепеньтесь. Вам это не к лицу. Инструкции такие, я же говорила.
В руках у светловолосого мелькнул туб разового шприца.
— А вот этого не надо, — сказал Сергеев веско, глядя ему в глаза, — лучше убери сам. Ноги вырву.
— Спокойно, — интонация у бритого стала мертвенной, механической. Он даже руку протянул к своему коллеге, ротмистру, будто хватать его собирался. — Не надо резких движений. Шприц убери, Шечков, не дурей.
— Я жуть, как уколов не люблю, — продолжал Сергеев, не отводя взгляда от лица светловолосого, — с детства. Боюсь — смертельно. А когда я боюсь, я становлюсь невежливым, роняю мебель, людей роняю. Это у меня детские страхи, рефлекторное.
Рысина ухватилась за рукоятку «браунинга». Слова про то, что Сергеев будет ронять мебель, ей явно пришлись не по душе.
Светловолосый демонстративно отставил в сторону руку с тубой, положил шприц на каминную полку и отступил в сторону. Лоб его покрылся крупными каплями пота, глаза выцвели. Талант быть убедительным, когда надо, Сергеев за годы бездействия не потерял.
— Вот так-то лучше, — сказал Сергеев. — И давайте сразу договоримся — наручники, транквилизаторы и прочие средства насилия над личностью исключаются. Только замечу — готовьтесь к худшему, не пожалею, серьезно говорю.
Сергеев сделал полшага от стены. Бритый не шевельнулся, Рысина тоже, а более тупой, чем напарник светловолосый сунул руку за обшлаг, щеря зубы.