Читать «Первая мировая. Корни современного финансового кризиса» онлайн - страница 192

Около 1 часа со стороны деревни Сузи показались несколько длинных цепей в чёрных бушлатах. Раздался залп трёх батарей, и две тысячи матросов (большевиков) повернули назад, неся потери. Это было единственное наступление петроградцев. Около 8 часов вечера двинулись через Царское Село на Гатчину - назад. Никакого преследования не было. Ни единого выстрела.. В 4 утра мы вернулись в Гатчину.». Стоит отметить, что 28 октября в Гатчину к Керенскому приехал его военспец Борис Савинков, они здорово разругались, а затем, тайком покинув войска, оба уехали на юго-запад.

Всеволод Иванов: «В полдень (29 октября) в кирасирских казармах собрание корпусного и дивизионного комитетов постановило:

- Отказаться вести борьбу против советской власти.

- Распустить по домам корпус.

- Арестовать Керенского, как государственного преступника.

- Передать его в руки советской власти для суда над ним.

Чтобы арестовать Керенского было постановлено - юнкерский

караул заменить казачьим. А когда сотник, начальник караула, зашёл в комнату Керенского, то того не обнаружил - Керенский исчез!

. Из коридора крик: пехота идёт. Подходила длинная колонна по отделениям, без погон.. Из неё двое: видимо, парламентёры явились к генералу Краснову: «Господин генерал! Гвардейский Финляндский резервный полк по приказу Реввоенсовета прибыл в Гатчину!»

Генерал Краснов спрашивает: «Какая у вас задача?» - «Нам приказано занять Гатчину! Но этого делать не пришлось - мы прошли беспрепятственно. Других заданий нет.».

Около 5 часов появилась длинная колонна машин из Петрограда - красногвардейцы, матросы в пулемётных лентах. Крики: «золотопогонники». Угрозы. Но, в общем - благополучно. Через час появился матрос Дыбенко, атлет с бородой. Разговор: Дыбенко, другой матрос, генерал Краснов, Солнышкин и я. Дыбенко сказал: "Мы прибыли по поручению товарища Ленина договориться о прекращении борьбы и вашего сопротивления. Город нами занят". А ночью казаки, напоив матросов и красногвардейцев, выбрались из Гатчины, и ушли в Лугу».

Вышеописанная картина даёт ответы на многие вопросы о «странностях» периода после захвата власти, и почти отсутствия сопротивления.

То, что Россию срочно необходимо было выводить из войны, спасать - это было бесспорно, ведь уже погибло по вине Николая II более 7 миллионов российских мужчин. Но у Ленина была другая логика, своя. Речь даже не идёт о том, что он должен показать своим благодетелям в Германии свою порядочность, джентельменство - что полученные деньги он отработал честно. Реальных возможностей к этому не было - фронтовые армии, генералы и Ставка 27 октября ещё не подчинялись Ленину. Ставку ещё предстояло захватить. Из опыта 4 июля - армия и генералы были самой опасной противодействующей силой. Чтобы нейтрализовать армию, необходимо было оставшиеся ещё в живых несколько миллионов солдат вывести из подчинения генералов, и переподчинить их себе. Вот этим и диктовалась вся срочность этого ночного декрета, а не той чепухой, которой кормили миллионы россиян до конца XX века советские идеологи-ленинцы, эти специалисты от Лжи.