Читать «Террористическая война в России 1878-1881 гг.» онлайн - страница 243

“Еврейского вопроса” в России, как мы наблюдали ранее, шла первая террористическая война, в которой самое активное участие принимали еврейские террористы, и антисемит Ф. М. Достоевский сильно рисковал, поднимая тему “еврейского вопроса”.

Активная деятельность Ф. М. Достоевского и других патриотов в 70-80-х годах в России склонила чашу весов в борьбе славянофилов с западничеством, куда входило и еврейское сообщество, в пользу патриотов и России. Но, похоже, всему есть предел. Запаса прочности иммунной системе российского общества, данного Ф. М. Достоевским и его соратниками хватило до 1917 года, ибо в начале 20-го века ни одного продолжателя идеологической борьбы Ф. М. Достоевского не было.

Великий мыслитель предупреждал о надвигающейся Катастрофе, называемой революцией, но одни воспринимали его слова как чудачества старого писателя, другие - не придали должного значения и быстро забыли послания великого мыслителя потомкам, которое на Западе и не переводили.

Уверен, те, - кто остался жив после Кровавой Катастрофы русского народа в 1917 году, и успел сбежать в Прагу, Шанхай, Аргентину (и т.п.), сидя в нищете далеко от Родины не раз чесали свои “просвещенные” и “образованные” репки, терли в глубоком раздумье свои высокие узкие лбы… и не раз с ужасом “по-другому” перечитывали западников: Белинского, Писарева, Герцена и Чернышевского, и без всякой иронии и сарказма перечитывали великих славянофилов: Гоголя, Данилевского, Леонтьева, Аксакова, Салтыкова-Щедрина и Достоевского, пытаясь не столько насладиться их литературным талантом, сколько понять наконец-то их мысли, их идеологические предупреждения и хотя бы в конце своей несчастной жизни.

Ф. М. Достоевский хорошо выделил тему “европейского вопроса”, обратил внимание российского общества на проблему и угрозы, но не предложил конкретного решения этой проблемы, а что он предлагал - было неэффективным, и даже утопическим:

“Мы не враждебно (как, казалось, должно бы было случиться), а дружественно, с полною любовию приняли в душу нашу гении чужих наций, всех вместе, не делая преимущественных племенных различий, умея инстинктом, почти с самого первого шагу различать, снимать противоречия, извинять и примирять различия, и тем уже выказали готовность и наклонность нашу, нам самим только что объявившуюся и сказавшуюся, ко всеобщему общечеловеческому воссоединению со всеми племенами великого арийского рода. Да, назначение русского человека есть, бесспорно, всеевропейское и всемирное. Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только (в конце концов, это подчеркните) стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите. О, всё это славянофильство и западничество наше есть одно только великое у нас недоразумение, хотя исторически и необходимое. Для настоящего русского Европа и удел всего великого арийского племени так же дороги, как и сама Россия, как и удел своей родной земли, потому что наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силой братства и братского стремления нашего к воссоединению людей…”.