Читать «Террористическая война в России 1878-1881 гг.» онлайн - страница 177

Хотя с консерватизмом Леонтьева можно и поспорить - ведь государство является частью окружающего нас Мира, но частью искусственной, созданной самими людьми. И если уж человек научился немного воздействовать на Природу: обрабатывать поля, приручать животных, разгонять тучи и т.д., то уж сделать более совершенным государственное устройство ему по силам. Правда, сделать это труднее, ибо в этом случае он сталкивается с сопротивлением не низших форм проявления природы, а с сопротивлением таких же людей, как сам.

К. Леонтьев, будучи славянофилом, подверг критике своих предшественников славянофилов за “розовость”, некоторую утопичность надежд на “загнивание” Европы, за отсутствие прагматизма, остроты и боевитости. К. Леонтьев был “поздним”, более радикальным в своих взглядах славянофилом, и в отличие от его предшественников, которые в поисках опорной платформы докопались до периода истории России до Крещения и достаточно крепко критиковали государство, он был ортодоксальным христианином, рассматривал только 1000-летний христианский период истории, искал в нем опору и думал об укреплении государства:

“Государство должно быть пестро, сложно, крепко, сословно и с осторожностью подвижно, вообще сурово, иногда до свирепости; церковь должна быть независимее нынешней; иерархия должна быть смелее, властнее, сосредоточеннее; быт должен быть поэтичнее, разнообразен в национальном, обособленном от Запада единстве; законы и принципы власти должны быть строже…”.

Мы видим желание видеть Россию одновременно сильной, крепкой, целостной, внутри по сословиям и нациям многообразной, и в то же время осторожно динамичной, развивающейся.

В своём суровом и правдивом отношении к действительности Леонтьев был сильно похож на А. Шопенгауэра и Ф. Ницше, - К. Леонтьев:

“Наука поэтому должна будет неизбежно принять тогда более разочарованный, пессимистический, как я сказал, характер. И вот где её примирение с положительной религией, вот где её теоретический триумф! В сознании своего практического бессилия, в мужественном покаянии и смирении перед могуществом и правотою сердечной мистики и веры… Любовь, прощение обид, правда, великодушие были и останутся навсегда только коррективами жизни… елеем на неизбежные и даже полезные нам язвы. Никогда любовь и правда не будут воздухом, которым бы люди дышали, почти не замечая его…”.

Многие известные российские интеллектуалы не дошли до такого уровня понимания истин и с “неразумием” осуждали Леонтьева. Больше всех в этом преуспел С. Н. Булгаков, который, назвав Леонтьева “этическим уродом”, только показал свой уровень ума. Константин Леонтьев был выдающимся православным мыслителем, и даже был сторонником завоевания Константинополя, бывшего Царьграда, ибо Россия, по его мнению, является наследницей Византии - Третьим Римом. При этом К. Леонтьев считал, что религия не обладает земной универсальностью, что это интимное дело каждого отдельного человека, согласно его уровня сознания, понимания.