Читать «Оборванные нити. Том 3» онлайн - страница 49

Но ему повезло: материал — кровь, моча и желчь от трупа Алексея Вдовина — до сих пор оставался в холодильнике судебно-химической лаборатории. Дабы не рисковать (а вдруг уже завтра кому-нибудь взбредет в голову проверить холодильник и почистить его, освободив от подлежащих утилизации материалов?!), он попросил главную медсестру Бюро изъять материал из холодильника судебных химиков и положить в другой холодильник, в котором хранились различные биологические реактивы и сыворотки, выдаваемые лаборантам-биологам.

— Но там же стерильный материал! — возражала главная медсестра. — Я не могу поместить туда биоматериал, это противоречит инструкции!

— Упакуйте стерильно и положите куда-нибудь в уголок, — велел он и, понизив голос, добавил: — Пожалуйста. Для меня.

Он понимал, что нарушает все мыслимые предписания и инструкции. Кровь — инфекционно-опасная субстанция. И не только потому, что умерший мог быть инфицирован чем-либо, но еще и потому, что кровь, особенно если она подгнившая, является великолепной питательной средой для развития микробов. Поэтому по санитарно-эпидемиологическим нормам полагается весь окровавленный материал сжигать, а флакончики, в которых хранилась кровь, обжигать и только после этого выбрасывать в мусорный контейнер. И уж ни в коем случае не ставить в один холодильник со стерильными препаратами.

Вообще утилизация материалов, остающихся после проведения исследований, была одной из самых неприглядных сторон работы судебно-медицинской экспертизы. Для исследований при вскрытии нарезаются кусочки от печени, почек, желудка, кишечника, легких и мозга, из них изготовляются препараты для гистологов, сами препараты после завершения исследования сдаются в архив, а то, что осталось, хранится положенный месяц, а затем передается в морг. В морге остатки складывают в пакет, который кладется в гроб с каким-нибудь «безродным» невостребованным трупом и захоранивается или кремируется вместе с ним. И хотя Сергей Саблин знал об этом с первого же дня работы в судмедэкспертизе, думать об этом ему до сих пор было неприятно.

* * *

Он позвонил в областное Бюро заведующей судебно-химическим отделением.

— Хочу перепроверить работу моего химика, — солгал он на голубом глазу. — Что-то сомнения у меня появились.

— Хорошо, — легко согласилась завотделением, — выписывайте направление на исследование и присылайте с оказией биоматериал.

— Только вы сами сделайте, ладно? — попросил Сергей. — Я вашей квалификации доверяю, все-таки вы кандидат наук. А то мало ли что… Не хотелось бы человека понапрасну обижать. Уж если вы придете к тем же выводам, что и он, я буду спокоен за его квалификацию, а если нет, то с чистой совестью уволю.