Читать «Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа» онлайн - страница 36
Александр Николаевич Бенуа
Картина же “Постройка ковчега”, хотя и носит старинную атрибуцию мастеру, однако исполнена “слишком хорошо” для Доменикино (замечателен нежный серый полутон нагой женщины, так красиво повернувшейся к юноше-плотнику).
Гвидо Рени (Ранее приписываемая Доменикино).
Альбани, Франческо
Кто бы ни был автор этой картины, но она, вместе с “Европой” Альбани, остается едва ли не лучшим произведением школы Карраччи в Эрмитаже. О чувственной прелести и своеобразной грации Альбани (1578 — 1660) можно судить лишь по его игривым мифологическим сюжетам, в которых главную роль играют амуры, писанные Альбани с его собственных ребятишек. Две картины Альбани в Эрмитаже “Крещение” и “Благовещение” принадлежат, несмотря на все свое мастерство, к скучнейшему из того, что создала академическая живопись.]
Кортона, Пьетро да; Дольчи, Карло
Мы не станем долго останавливаться на условных работах других академиков — болонцев и флорентийцев. Каждый из этих художников заслуживает некоторого внимания, но характеристика одного подошла бы и к другому. О выдающемся декораторе Пьетро да Кортона (1596 — 1669) Эрмитаж говорит, во всяком случае, недостаточно.
Пьетро да Кортона.
О слащавом “фарфоровом” Карло Дольчи (1616 — 1686) получаешь, напротив того, необычайно выгодное представление по тонкой и даже красивой в красках картине “Св. Цецилия”, в которой особенно замечательны грустный взгляд красавицы-святой, а также превосходно написанное парчовое ее платье.
Карло Дольчи.
Маратти, Карло
Многочисленные произведения Карло Маратти (1625 — 1713) и Сассоферрато, так же как картины Ланфранко, Мола, Теста и Лути, говорят лишь о тех пределах условности, до которых дошел академизм в своем преследовании изящного. Превосходный портрет папы Климента IX Маратти заставляет особенно жалеть о том, что этот даровитый художник отдал себя всего на удовлетворение вкусов “прециозных” , любителей своего времени.
Карло Маратти.
Роза, Сальватор
Но как раз в Эрмитаже можно судить о зависимости другого столпа “натурализма” — Сальватора Розы (1615 — 1673), ученика Рибейры, от принципов Караваджо. Знаменитая картина Сальватора, его шедевр “Блудный сын” есть именно “картина-тип” натурализма. С такой простотой никто еще не подходил к живописи. Роза не позаботился чем-либо разукрасить свою схему и сделать свое изображение более интересным. Он ограничился тем, что в огромном полотне добросовестно, ясно и толково представил пастуха и в натуральный же рост изобразил корову, пару коз, овец и свинью.
Надо, впрочем, сказать, что Роза был темпераментом еще более бурным и мятежным, чем его “духовный дед” Караваджо и его “духовный отец” Рибейра. Вот почему Роза и не был последовательным натуралистом. Если черты натурализма проявляются еще в эрмитажном портрете подгулявшего, увенчанного лаврами поэта, в этюдах бандита и молодого воина, а также в картине “Солдаты, играющие в кости”, то в четырех остальных наших картинах он уже совсем иной: фантаст и романтик, никогда, впрочем, не покидающий оттенка какой-то дерзкой правды, почерпнутой из наблюдений жизни.
