Читать «Цацики и его семья» онлайн - страница 35
Мони Нильсон-Брэнстрем
У Мамаши был красивый почерк, у Цацики же буквы до сих пор расползались в разные стороны. Он стирал и стирал, пока не рвалась бумага. Тогда он начинал сначала. Еще он обычно не мог придумать, что писать. Когда он садился за стол, в голове у него было совершенно пусто.
Не рассказывать же, что Мортен Вонючая Крыса стал Мортеном Пьяной Крысой. Однажды поздно вечером, когда Цацики с Мамашей играли в «лего», в дверь позвонили.
— Открой, пожалуйста, — попросила Мамаша, так как не хотела отвлекаться от своего космического корабля. Он напоминал бас-гитару с крыльями.
На пороге стоял Мортен.
— Здорово, — только и успел сказать он, после чего плашмя повалился Цацики под ноги.
— Мама! На помощь! — закричал Цацики. — Мортен умер!
Прибежала Мамаша. Она опустилась на колени рядом с Мортеном.
— Господи, он же пьяный в стельку!
Она повернула его на спину. И тут Моргена вырвало. Это было ужасно противно. При виде этого Цацики самого чуть не стошнило. Бедная Мамаша — ей пришлось все это убирать. Переодев и вымыв Мор гена, она уложила его в постель Йорана. Там его снова вырвало.
— Только не говори ничего папе, — простонал Мортен, и глаза его закатились. Это выглядело жутко, видны были только белки глаз.
Мамаша вызвала скорую.
— Ничего ж себе, только из-за того, что он пьяный! — завистливо проговорил Цацики. Ему тоже хотелось прокатиться на скорой.
— Это смертельно опасно, — сказала Мамаша. — Ему же всего тринадцать. От алкоголя можно умереть.
— Зачем же он пил? — спросил Цацики.
— Он просто хочет казаться взрослым, — ответила Мамаша. — Бедный глупый Мортен!
«Мортен напился», — написал Цацики в своем письме. Потом ему больше ничего не приходило в голову. Кроме того, что папа Ловец Каракатиц не знал, кто такой Мортен. Он начал стирать, и бумага порвалась.
Цацики вздохнул. Он решил спросить Мамашу, нельзя ли ему позвонить папе. Это куда проще, чем писать.
И тут зазвонил телефон. Звонили Цацики, это была Мария Грюнваль.
— Ты так рано? — удивился Цацики.
Обычно Мария звонила только вечером, перед самым сном. Было очень уютно лежать под одеялом и шептаться с Марией Грюнваль. Они часто так делали. По телефону можно обсуждать почти любые тайны. Такое, что не всегда можно обсудить днем.
— Между нами все кончено, — сказала Мария Грюнваль.
— Как это кончено? — не понял Цацики.
— Я теперь люблю Юхана.
— Ясно, — сказал Цацики.
— Это все, что я хотела сказать. Пока.
— Пока, — ответил Цацики и повесил трубку.
И тут он разревелся. Он плакал так, что казалось, разорвется на части. Значит, не будет больше ни телефонных разговоров, ни тайных поцелуев, никакой Марии Грюнваль!
— Цацики, милый, что случилось? — спросила Мамаша.
— Мария Грюнваль меня бро-о-осила, — ревел Цацики. — Как можно вот так взять и бросить человека?
— Я не знаю, — сказала Мамаша. — Не знаю…
Разбитое сердце
На следующий день Цацики не смог пойти в школу, так ему было плохо. Они с Мамашей весь день провалялись в постели. Они смотрели кино и ели конфеты.
— Это лучшее лекарство, — сказала Мамаша. На следующий день он тоже остался дома, но еще через день ему стало лучше.