Читать «Чудаки с Улики. Зимние птицы» онлайн - страница 119

— Держи его! Навались и держи! — кричал жене Гоша.

Навстречу им с неимоверной скоростью несется бурлящий залом, захлестанный пеной, ощеренный изломанными лесинами.

Гоша изо всех сил махал веслом, до последней секунды выгребал от залома. Нина стояла на коленях в воде, стивнув руками шею дрожащего изюбренка. Перед самым заломом она омертвела, закрыв ладонями глаза. Залом дохнул овражьим мозглым холодом — лодка хрястнулась о лесину.

Гошу выбросило на бревна, изюбренок выпрыгнул сам. Нину потащило вдоль осклизлых топляков. Пластаясь на бревнах, Гоша тянулся к ней. Вот уже было схватил за плащ — напористое течение отодвинуло Нину. Они глядели безотрывно друг другу в глаза, не видя клокочущей реки, сучковатых лесин; сцепились руками, готовые спастись или утонуть вместе. Нина отчаянно вырывалась из воды. Гоша вытаскивал ее на залом, дождь или слезы текли по его лицу — не понять. Вот уже Нина почти спасена, но вдруг сорвалась с бревен, и Гоша опять на волоске от смерти. И снова они мучительно спасались…

Наконец отползли от воды, прилегли на лесинах, не расцепляя закоченевших рук. В пенной злости гудела, хлесталась вода, с низкого железобетонного неба сыпал дождь.

Изюбренок постоял на заломе неуклюжей каракатицей, отдохнул и, робко переступая с коряги на корягу, стал перебираться в мокрый ясеневый лес.

В колоброде туч Нине привиделся Валдай — огромного роста, в белой развевающейся одежде. Он будто бы расталкивал, разгонял длинными руками тучи и в потемках ловил солнце. Нине казалось, вот-вот он поймает солнце и, ослепительное, жаркое, опустит низко над травами, озябшим изюбренком, над измученным Гошей.

Гоша поискал что-то в карманах и погладил холодную щеку неподвижной Нины.

— Ты как, жива?.. Пойдем костер разводить, у меня остались спички. Когда надо, никогда не бывало их, а тут нашел… Вот, гляди, в кармане пиджака были… Брякают… штук десять. На один костер хватит.

До земли склонились ветви старой черемухи, сплели приют наподобие шалаша, в нем тепло: дышала лиственная прель. Гоша помог Нине снять мокрую одежду, надел на нее свой волглый пиджак, сам закутался в плащ и пропал в лесу. Он собирал сухой лишайник, сучья, отдирал бересту и кричал Нине:

— Спички не потеряй!.. Да не стой, ходи, прыгай, а то помрешь от переохлаждения! И летом люди замерзают…

Нина как заведенная ходила кругами, не слыша мужа, шума дождя; для нее, казалось, все равно — загорится или не загорится костер.

Гоша принес охапку дров, завернутых в плащ, расслоил кусок бересты и засунул за воротник — подсушить своим теплом. Вытягивая из плаща по хворостинке, он мелко ломал их и складывал в кучку. Потом достал из-за пазухи бересту, взял у Нины спички и, сидя на корточках перед хворостом, трясущимися руками неуверенно чиркнул. На первой спичке рассыпалась головка, вторая сломалась, третью Гоша уронил в мокрые старые листья. Предпоследняя спичка, шипя, жиденько загорелась. Гоша, унимая дрожь в руках, поднес к ней бересту. Береста заплавилась, закудрявилась и охватилась бесцветным огнем; тогда Гоша положил ее под дрова. Хворост заклубился густым дымом, защелкал; мало-помалу дым уменьшился, и в дровах показалось трепетное розовое пламя.