Читать «Будет вам война!» онлайн - страница 55

Конечно же, внутренней пружиной кролиководческого бизнеса стал Черняев. Жека-омоновец, Димон-мачо и Сергей-музыкант безоговорочно признавали его лидерство.

Роли в «Группировке Ленинград» были расписаны с армейской точностью.

Филонов, уже уволившийся из ОМОНа, возглавил службу безопасности.

Трубецкой обычно засылался к несговорчивым питерским бизнесвумен для их обольщения, в чем весьма преуспел.

Пауков неожиданно занялся научно-практической деятельностью: он давно уже подметил, что кролики замечательно размножаются под «Свадебный марш» Мендельсона, и теперь ставил опыты с Григом, Шостаковичем и Сибелиусом.

А вот Черняев, как и в недавней звероколхозной юности, отвечал «за все» и справлялся с этой обязанностью блестяще. Вероятно, он и прежде был прирожденным «бригадиром», но только об этом не догадывался. А главное – не получал за это денег.

Время главного кроликовода было расписано по минутам. Праздность была противна его натуре – он всегда жаждал конкретных действий. Перечень действий стремительно оснащался конкретными адресами, телефонами и фамилиями. Конкретная козырная тачка ежедневно курсировала по всему городу. Черняев встречался с ветеринарами и ментами, рестораторами и таджиками…

По вечерам он постигал премудрости блатной фени: приглашенный Батей репетитор с семью судимостями учил тонкостям терминологии и ставил произношение. В обязанности Исабель входила культурно-воспитательная программа: после нескольких посещений филармонии Данила твердо усвоил, что «Полонез» – это вовсе не имя, а вот «Огинский» – фамилия композитора. Мать, подарившая Черняеву абонемент в тир, терпеливо учила его стрелять с обеих рук по контурным мишеням.

Через несколько месяцев недавний звероколхозник ощущал себя совершенно другим человеком: эдаким лощеным, расчетливым и очень уверенным в себе хищником, способным при случае порвать на части любого.

Он полегчал в движениях и подчеркнуто потяжелел в жестах. В его манерах прочитывалась своеобразная этика и ничем непоколебимое самоуважение; он был влиятелен – но открыт, прост – но солиден. И лишь с самыми близкими людьми Черняев оставался прежним простым и надежным пацаном, которого не коснулось декадентское вырождение Северной столицы. Выпивая по субботам положенную поллитру водяры, Данила по-прежнему смотрел на друзей с доброй улыбкой опьянения, пота и душевной силы.

Несколько раз к «Группировке Ленинград» подкатывались вежливые молодые люди, представляющие интересы конкурентов, крышевавших свинокомплексы и птицефабрики. Однако Черняев был слишком занят, чтобы отвлекаться на подобные мелочи. На «стрелки» обычно отправлялась Мать в сопровождении Исабель, и после каждого возвращения на лаковом прикладе «Зиг-Зауэра» становилось на несколько зарубок больше.

Казалось, что новая жизнь пацанов – блестящая гирлянда успехов, накрученная спиралью к вершине. За их спинами словно выросли крылья, и они мечтали попробовать их на прочность и дальность.