Читать «Том 7. Бегущий по лезвию бритвы (сборник)» онлайн - страница 5

— Скажу, что скоро у вас будет пара першеронов.

Рик уже подошел к своему барану, который лежал на траве, задумчиво пережевывая жвачку, и внимательно следил за руками хозяина — не принес ли тот ему горстку геркулеса. В программу данного конкретного экземпляра была заложена страстная любовь ко всяческим зерновым хлопьям; завидев такое лакомство, электробаран непременно вскочил бы на ноги и поскакал бы (весьма убедительно) навстречу Рику.

— А с чего она вдруг? — спросил Рик. — Ветром надуло?

— Я купил дозу самой лучшей оплодотворяющей плазмы, какая только есть в Калифорнии, — похвастался Барбур. — Через животноводческий совет штата, по знакомству, иначе бы не вышло. Помнишь, на той неделе их инспектор обследовал Джуди? Они считают мою кобылку чуть ли не лучшей в породе и прямо мечтают получить ее жеребенка.

Барбур любовно потрепал лошадь по гриве, и та ткнулась мордой ему в плечо.

— А вы не хотите ее продать? — спросил Рик.

Ему страстно хотелось иметь лошадь, да вообще хоть какое–нибудь живое животное. Люди, вынужденные ограничиваться электрическими подделками, чувствовали себя униженными и, как следствие, постепенно теряли веру в себя. Будь его воля, Рик и вообще не стал бы возиться с этой заводной игрушкой и жил бы, пока не появится возможность купить себе живое животное, вообще без никакого, но подобное поведение считалось в обществе крайне предосудительным, а если бы он даже решил наплевать на все приличия, оставалась еще Айран, которой было очень даже не все равно, как смотрят на нее соседи.

— Продать мою лошадь? — удивился Барбур. — Это было бы попросту аморально.

— Ну продайте тогда жеребенка. Иметь двух животных — это еще аморальнее, чем не иметь ни одного.

— Да с чего вы это взяли? Многие люди держат по два, три, даже четыре животных, а у Фреда Уошборна, владельца завода по переработке водорослей, на котором работает мой брат, их целых пять. Вы не читали во вчерашней «Кроникл» статью про его утку? Самая большая, самая тяжелая утка московской породы на всем Тихоокеанском побережье.

Одна уже мысль о подобном сокровище привела Барбура в блаженное состояние, близкое к трансу.

Покопавшись в карманах, Рик извлек мятую, затертую брошюрку — январское приложение к «Каталогу животных и птиц» фирмы «Сидни». Заглянув в алфавитный указатель, он нашел раздел «Жеребята. См. Лошади, потомство» и через несколько секунд авторитетно заявил:

— У «Сидни» я могу купить жеребенка першерона за пять тысяч.

— Нет, — качнул головой Барбур, — не можете. Посмотрите повнимательнее, там же курсив, это значит, что в данный момент жеребят у них нет, а цена — предположительная, на случай, если вдруг появятся.

— Ну ладно, — сказал Рик. — А что, если я буду платить вам по пятьсот долларов в месяц? За десять месяцев это будет пять тысяч, полная каталожная цена.

— Вот и видно, Рик, — снисходительно улыбнулся Барбур, — что вы ничего не понимаете в лошадях. Ну почему, по–вашему, у «Сидни» нет в предложении жеребят–першеронов? Да потому, что их никто не хочет продавать, даже и за полную каталожную цену. Першероны — большая редкость, их, даже самых плохоньких, днем с огнем не найдешь. — Он перегнулся через невысокий забор, разделявший два их «поместья», и подкрепил свой страстный монолог не менее страстной жестикуляцией. — Вот она, Джуди, она у меня уже целых три года, и за все это время я ни разу, ни разу не видел ей равных. Я сам летал за ней в Канаду, а потом сам же привез ее сюда, а то ведь могли по дороге украсть. Да что там украсть, где–нибудь в Колорадо или Вайоминге, там и убить могут за милую душу, лишь бы получить такую лошадь. И знаете почему? Потому, что до Финальной Всеобщей были буквально сотни…