Читать «Падение «Иезуита»» онлайн - страница 28

— Пройдемте немного, — предложил Гоцци. Пошли мимо фонтана к кинотеатру «Россия».

— Открытка у вас с собой? — тихо спросил Прохоров, стараясь подделаться под строгую деловитость своего собеседника.

— Какая открытка? — Цепкий взгляд скользнул по лицу Анатолия.

— Я передал одному из ваших друзей половину почтовой открытки для связи.

— Вы грубо работаете, Николай. Никакой открытки у меня нет, никаких «друзей» я не знаю.

Прохоров задумался на секунду.

— Хорошо. У меня все с собой. Как вам удобнее передать? Мне кажется, за нами не следят…

— Меня не интересует ни то, что вам кажется, ни, тем более, то, что вы собираетесь мне передать. Я не уполномочен ничего у вас брать. Всякая связь должна быть бесконтактной. Пора знать, что в КГБ работают не пионеры.

— Я думал об этом, — перебил Анатолий, — можно купить багажный ящик на вокзале. Он запирается на замок с шифром.

— Хорошо. Это удобно. Выберите вокзал помноголюднее. Номер секции и ящика сообщите мне по телефону, только осторожнее, разумеется. А сейчас прощайте. — И он легко толкнул стеклянную дверь касс кинотеатра и на глазах у Анатолия растаял в толпе людей…

Новый знакомый не понравился Прохорову. «Разговаривает так, словно я у него на службе, — подумал он, — впрочем, так оно и есть… Но что делать, я не волен выбирать себе друзей. Хорошо, что хоть такие есть… Но почему он не предъявил условной открытки? Может быть, этот тип вовсе не от Склайтона? Но тогда откуда он знает телефон и Любовь Дмитриевну? Ведь, кроме меня самого и Склайтона, об этом договоре никто не знает. Шаболин не в счет. Он у меня в руках… Все это так, но не мешало бы при случае проверить очкастого».

На Казанском вокзале в зале № 2 он арендовал багажный ящик. Секция 24, дверца № 242. Положил коробку конфет «Колос». Под конфетами, под тонким пергаментом — письмо. В письме все, что имел, и код на будущую связь. Надежно, незаметно, все чисто — дальше некуда. Он немного успокоился.

В тот же вечер позвонил в «Минск»:

— Добрый вечер, это Николай.

— Да, я слушаю вас.

— Я уезжаю с Казанского вокзала в 24 часа, поезд 242, место 21 и 22. 21 и 22 вместе, вы понимаете?

— Да, я понимаю.

— Вы приедете меня проводить?

— Не беспокойтесь. Если я не смогу, я попрошу проводить вас одного знакомого. Когда я улечу, он будет вас навещать.

— А когда вы летите?

— Завтра из Шереметьева.

— А куда?

— В Париж. Но меня провожать не надо.

— А как зовут вашего знакомого?

— О, пусть это будет маленький сюрприз. — В трубке послышался смех. — Желаю вам всего хорошего.

Ровным строем пошли гудки…

«Играют в прятки, — думал Прохоров, — что еще за знакомый? И почему его не надо провожать? Значит, он не хочет, чтобы я был на аэродроме. Почему? Надо съездить…»

На следующий день он отправился в Шереметьево за два часа до отлета парижского рейса. Пил черный кофе, осматривал аэровокзал. Новый его знакомый приехал на такси. Короткие формальности у окошка. Вот он подходит к пограничнику, протягивает паспорт…

«А вдруг его сейчас сцапают», — мелькнуло в голове Анатолия. Пограничник рассматривает документы. Улыбнулся. Вернул. Иностранец зашагал к самолету. Анатолий, прыгая со ступеньки на ступеньку, помчался наверх, на террасу, откуда было видно все поле аэродрома. Он видел, как очкастый сел в маленький кар, похожий на вагончик детской железной дороги. Вагончик тронулся, пополз к самолету. Вот он поднимается по трапу, вошел… Прохоров стоял, долго не спуская глаз с овальной дверцы «ИЛа». Наконец дверца захлопнулась, трап отъехал. Он ушел с террасы, когда лайнер, окончив свой разбег, тяжело оторвался и, задирая вверх нос, потянул к облакам…