Читать «Нутро любого человека» онлайн - страница 287
Уильям Бойд
А по поводу встречи с Вивианом я никаких опасений не питал. Я намеревался сказать ему, что Юрген всучил мне чемодан, набитый старыми газетами. Ко времени, когда я проникся подозрениями, вскрыл замки и увидел что там внутри, Юрген был уже далеко. Что мне еще оставалось, как не вернуться домой? Я готов был и дальше прикидываться простачком: а что там должно было лежать, Джон? Наркотики? Мне действительно интересно было услышать, что он ответит, однако до этого так и не дошло: едва я сошел в Дувре с парома, как был арестован двумя офицерами Специальной службы и доставлен в армейский госпиталь, стоящий невдалеке от галереи Тейт, — в нем меня целых два часа допрашивал молодой, энергичный и напористый детектив по фамилии Дикин.
Я рассказал Дикину, почему вступил в СКП и чем в нем занимался. Сказал, что возвращаюсь домой после короткого отдыха в Европе — у меня там собственность, надо было ее осмотреть. Вы с кем-нибудь встречались во время вашей поездки? — спросил Дикин. Когда путешествуешь один, с кем только ни встречаешься, ответил я. И прибавив, для порядка, что во время войны я был коммандером ВМС и служил в Отделе морской разведки, поинтересовался, что, собственно, происходит. Дикин мне не поверил. Однако когда какая-то его мелкая сошка провела проверку — и доложила, что я не соврал, — поведение Дикина резко переменилось. Он сказал, что полиция, основываясь на „полученных из-за границы разведданных“, произвела обыск на Напье-стрит. Во взятых там документах обнаружилось мое имя. Анну Роут и Тину Браунвелл арестовали. Ян Халлидей сейчас находится в Амстердаме. Джон Вивиан скрылся. В одиннадцать часов того же вечера меня отпустили. До Тарпентин-лейн было десять минут неторопливой ходьбы. Я шел домой, сквозь холодную ночь. Ясно было, что мои дни в „Социалистическом коллективе пострадавших“, походы с газетами — все пришло к концу: вот-вот опять начнутся годы собачьих кормов.
Постскриптум к памятной записке
Джона Вивиана я увидел через две недели после возвращения домой. Я сидел в „Корнуоллисе“, потягивая пиво со сладким хересом, когда он вошел и скользнул на стул рядом со мной. Волосы Джона были коротко острижены и выкрашены в седину, на нем была спортивная куртка, а под курткой — рубашка и галстук.
— Джон, — сказал я. — Господи, какой вы элегантный.
— Ушел в подполье, — откликнулся он. — Во всяком случае, пытаюсь. Это в Германии можно уйти в подполье, пара пустяков, а попробуй-ка сделать это в нашей долбанной стране.
— Однако, маскировка у вас неплохая.
— Спасибо. Вы чемодан получили?
— Да, бросил его во Франции.
Челюстные мышцы его напряглись.
— Ну и ладно. Послушайте, у вас остались какие-нибудь деньги?
— Я все отдал Юргену.
— Юргену?
— Парню из Цюриха. Я как раз хотел вам рассказать. После того, как он вручил мне чемодан, у меня возникли подозрения. Я вскрыл замок — чемодан был набит старыми газетами.
Джона Вивиана, похоже, пробила судорога.
— Мудак! — несколько раз повторил он. Потом посидел немного, растирая себе виски.