Читать «Нутро любого человека» онлайн - страница 131

Уильям Бойд

Я попытался уговорить Лотти отдать нам Лайонела на уик-энд, благо мы совсем рядом. Безуспешно. Фрейя, похоже, внушает Лайонелу ужас, я начинаю гадать, какую чушь вкладывает ему в голову Лотти — или, что более вероятно, эта сука Энид. Со мной он стал поспокойнее, и я стараюсь вести себя, как положено папочке. Мы с ним целый час гоняли по парку мяч, пока он не сказал: „Папа, мы еще долго будем играть в эту игру?“. Если говорить начистоту, он выглядит заурядным ребенком, ничем и ни в чем, насколько я способен судить, не замечательным — не смышленый, не обаятельный, не забавный, не дерзкий, не красивый. И в довершенье всех бед, он унаследовал худшие из физиономических черт Эджфилдов. Как-то раз он спросил меня, женат ли я на Фрейе. Конечно, женат, ответил я. Он нахмурился и сказал: „А я думал, ты женат на маме“. Я все объяснил. „Это значит, что ты, на самом деле, мне не папа?“ — спросил он. Я всегда буду твоим папой, ответил я и, да поможет мне Бог, едва не разревелся.

[Июль]

Флеминг пригласил меня на завтрак в „Карлтон-Грилл“. Он, похоже, все еще остается биржевым маклером, однако играет теперь некую секретную роль в Адмиралтействе. Сказал, что мои статьи об Испанской войне произвели „на многих“ сильное впечатление. Я ответил, что 90 процентов написанного мной печаталось в Америке. „Я знаю, — произнес Флеминг, — они-то и произвели на нас впечатление“. О будущей войне он говорил так, словно она уже идет полным ходом, спросил, каковы мои планы. „Выжить“, — ответил я. Он рассмеялся, склонился ко мне через стол, и сказал — с видом бывалого шпиона, — что счел бы личной услугой, если бы я „держал себя в состоянии готовности для особого поста“. Сказал, что работа будет вестись в Лондоне и иметь жизненно важное значение для наших военных усилий. Почему выбрали меня? — спросил я. Потому что вы хорошо пишете, видели войну вблизи и не питаете на ее счет никаких иллюзий. Когда мы покидали ресторан, то столкнулись, я и уверен, что это было подстроено, с пожилым человеком в сером костюме очень старомодного покроя, — мужчина представился как адмирал Годфри. Меня негласно оценивают.

Понедельник, 7 августа

Тесс Скабиус мертва. Утонула в Темзе, как рассказал мне — бессвязно — по телефону Питер. Она отправилась на прогулку, не вернулась вовремя к чаю, и Питер пошел вдоль реки, разыскивая ее. Увидел примерно в полумиле вниз по течению толпу, полицию, не торопясь подошел, — узнать, что случилось, — и обнаружил, что из воды только что вытащили Тесс. Она собирала цветы и поскользнулась на берегу. А плавать не умела. „Страшная, жуткая случайность“, — сказал он.

Какой дьявольский шок. Милая Тесс. Я снова думаю о наших краденых воскресеньях в Айслипе, о неистовой буре чувств, которая бушевала на той жесткой, влажной постели маленького домика. Я понимаю, что ты сделала для меня, Тесс. Случайность? Сомневаюсь. Думаю, она просто решила, что с нее довольно. Слава Богу, слава Христу, по крайней мере, мне хватило смелости предостеречь Питера, поговорить с ним о его блудливых случках. Я перемолвился с Фрейей, видевшей, как я расстроен, рассказал ей кое-что из нашей общей истории: про школьные испытания, про то, как Тесс отважно последовала за Питером в Оксфорд. Мне кажется, сказал я, что я был в ту пору немного влюблен в нее, ревновал ее к Питеру. Решил, что о нашем романе Фрейе лучше не знать.