Читать «Буря мечей. Книга 1» онлайн - страница 127

При дворе какого-нибудь лорда на нее никто и смотреть бы не стал. Лицо у нее по-крестьянски круглое, нос вздернутый, зубы кривоваты, глаза слишком широко поставлены. Джон все это заметил с первого раза, когда приставил кинжал ей к горлу, но потом стал замечать и другое. Когда она улыбается, кривизна ее зубов как-то сглаживается, а глаза у нее красивого серо-голубого цвета и очень выразительны. Иногда она поет, и ее низкий, с хрипотцой, голос волнует его. А иногда она просто сидит у костра, обняв колени, и с улыбкой смотрит на него, а огонь порождает эхо в ее рыжих волосах, и это волнует его еще больше.

Но он брат Ночного Дозора и поклялся не брать себе жены, не владеть землей и не быть отцом. Он произнес эти слова перед чардревом, перед ликами богов своего отца. Он не может взять их назад... как не может объяснить причину своего отказа Тормунду, Медвежьему Отцу.

– Она тебе не нравится, что ли? – спросил Тормунд. Они миновали еще двадцать мамонтов, несших на себе вместо великанов высокие деревянные башенки.

– Не в этом дело... – (Что бы ему такое сказать?) – Просто я еще молод для женитьбы.

– Кто тебе говорит о женитьбе? – засмеялся Тормунд. – Разве у вас на юге женятся на всех девушках, с которыми спят?

Джон почувствовал, что снова краснеет.

– Она заступилась за меня, когда Гремучая Рубашка хотел меня убить. Я не стану ее бесчестить.

– Ты теперь вольный человек, а Игритт вольная женщина. Какое бесчестье в том, что вы будете спать вместе?

– У нее может родиться ребенок.

– Надеюсь, что так. Крепкий парнишка или озорница-девчушка, отмеченные поцелуем огня, – что в этом плохого?

Джон не сразу нашелся с ответом.

– Этот мальчик... этот ребенок был бы бастардом.

– А разве бастарды рождаются слабее других детей? Что они, не жильцы на этом свете?

– Нет, но...

– Ты сам родился бастардом. А если Игритт не захочет ребенка, она пойдет к какой-нибудь лесной ведьме и выпьет чашу лунного чая – это уж будет ее дело, не твое.

– Не стану я плодить бастардов. Тормунд покачал косматой головой.

– Экие же вы дурни, поклонщики. Зачем же ты украл эту девушку, если не хочешь ее?

– Украл? Я?

– Ты, ты. Ты убил двух мужиков, которые с ней были, и утащил ее – как же это еще назвать?

– Я взял ее в плен, только и всего.

– Ты заставил ее сдаться тебе.

– Да, но... Тормунд, клянусь тебе, я к ней не прикасался.

– Ты уверен, что тебе ничего не отрезали? – Тормунд повел плечами, как бы не в силах понять подобного сумасбродства. – Ну что ж, теперь ты вольный человек, но если девушка тебе не нужна, то найди себе медведицу. Если мужчина не пользуется своим естеством, оно усыхает – захочешь однажды посикать, а его и нету.

Джон опять-таки не нашел, что ответить. Неудивительно, что в Семи Королевствах вольный народ почти не считают людьми. Они не знают, что такое закон, честь и даже простое приличие. Они постоянно воруют друг у друга, совокупляются, как животные, предпочитая грех честному браку, и населяют мир незаконнорожденными детьми. Но Джон успел уже привязаться к Тормунду, этому мешку вранья и бахвальства, и к Длинному Копью тоже. А Игритт... нет, об Игритт лучше не думать.