Читать ««Ореховские» шутить не любят» онлайн - страница 94

Ивлев пристально посмотрел ей в глаза. «Что за женщина? Такую ничем не прошибешь. А возьми она в свое время и второго ребенка, все могло быть иначе в его судьбе. Выходит, такая нам всем судьба: и мне, и моей жене, и Квасову, и их второму сыну. Судьба! И никуда от нее не денешься».

– Да. Это я могу понять. Но постарайтесь и вы понять. Погибли люди. Погибла моя жена. Ее убил второй сын Василия Витальевича. И не только ее. Он был бандитом, убийцей, грабил и убивал людей. Сейчас его нет…

– И вы хотите привлечь за него к ответственности Василия Витальевича? Очень славно, – иронично усмехнулась жена Сизова.

– Анна! – одернул ее муж.

– Что Анна? Ты – идиот! – сказала она с ненавистью не столько к мужу, сколько к капитану Ивлеву.

– Нет такой статьи, по которой бы вас можно привлечь. Но я бы очень хотел, чтобы она была. Вы изломали ему всю жизнь, а он потом отыгрывался на людях, – сказал Ивлев и, не дожидаясь, что ответит рассерженная женщина, пошел вниз по лестнице.

Но они даже не подошли к двери, чтобы закрыть ее, ждали, пока он выйдет из подъезда.

И Ивлеву теперь их было не жалко. Это вначале он думал о них с сожалением. Теперь капитан их ненавидел. Когда-то они искалечили жизнь крохотному человечку. Они бросили его на произвол жестокой жизни. Одного, лишенного родительской ласки и заботы. Маленького и совсем беззащитного. И природа сотворила с ним свое, сделала из него жестокого антипода, испытывающего блаженство, причиняя боль. Он видел в людях только плохое и впитал в свое сознание искусство жестокости. Душа его ко всему очерствела. И потом, принося боль другим, он испытывал неописуемое облегчение. Ведь кому-то было хуже, чем ему. Это существо мстило всему миру за свою искалеченную жизнь.

Сухое жаркое лето как-то быстро сменилось дождливой скучной осенью.

После смерти Наташи Ивлев все выходные проводил дома, валяясь на диване перед включенным с утра до вечера телевизором.

Хорошо, что Наташа не могла сейчас его видеть. Капитан здорово изменился: лицо осунулось, как-то вытянулось, и волосы вдруг поседели. А от бессонных ночей глаза ввалились – не достанешь. Вряд ли такой он бы ей понравился.

Из розыска он ушел. Перевелся во вневедомственную охрану. Особенно не радовался, но там спокойнее и времени свободного больше. Хотя, с другой стороны, зачем ему теперь это свободное время?

Все изменилось в его жизни со смертью жены. Только тоска из сердца не уходила, и ничего не помогало с ней справиться. Частенько он просиживал целые ночи в кабаках, лишь бы не валяться одному в постели, где когда-то спал с ней, с Наташей. Напивался до бесчувствия и забывал про все. А под утро, словно спохватившись, бежал домой и, отперев дверь, тихо крался в спальню, боясь разбудить ее. Но пустая кровать действовала на него отрезвляюще. Тогда он стонал от плача, валяясь на полу перед маленькой иконой Богородицы, и ничего не просил у нее, кроме объяснения. Сам Ивлев не мог понять, почему мир устроен неправильно, и он, свято веривший, что добро всегда должно побеждать зло, уверился в обратном, в том, из-за чего существует этот мир и будет существовать. Потому что так нужно. Но кому так нужно? Он не знал. Он не мог понять, почему судьба так жестоко распорядилась с ним и с его Наташей и почему рядом с ней на кладбище теперь лежит не он, законный муж, а чужой человек, из-за которого она и погибла.