Читать «Архитектор и монах.» онлайн - страница 100

Но я написал ей, что хорошие люди были и в моей жизни. Что некий заезжий русский философ, с которым я случайно встретился в кафе “Версаль” ранней весной тринадцатого года – когда вам, милая Ева, только-только годик исполнился – познакомил меня с неким социалистом Клопфером. А этот Клопфер дал мне рекомендательное письмо ректору Мюнхенской архитектурной школы. И, наверное, этого Клопфера так уважал и ценил упомянутый ректор, что принял меня в свое заведение почти что, можно сказать, вне конкурса. Написал, что я учился архитектуре, с перерывом на войну, пять лет, в двадцать втором году окончил полный курс, а про войну, ранение и как я попал в газовую атаку – вспоминать не хочу. А теперь строю виллы по частным заказам.

Что я – еще раз – сердечно благодарен ей за то душевное доверие, которое оказала она мне своими письмами, но…

“Но, дорогая Ева, вы все понимаете сами. Я старше Вас на двадцать три года. Не будем шалить чувствами. Прощайте. Всегда ваш, А.Г.”

Два месяца я не ходил на почтамт. Если спросить, что я эти два месяца делал, могу ответить точно – “я не ходил на почтамт”. Вся моя жизнь была посвящена тому, чтобы не пойти на почтамт. Говорят, то же самое переживают курильщики, которые вдруг решили бросить курить. Все их время, все силы, все мысли – все сосредоточено на том, чтобы не курить. Это так, Джузеппе? Скажи. Ты ведь бросал курить, когда стал монахом?

– Так, – сказал он. – Говорят, не для всех так. Говорят, есть отдельные счастливцы, которые бросают легко. Вчера курил, сегодня – нет, и не хочется.

– А ты мучился? – спросил я.

– Ужасно, – он засмеялся. – Это было мое самое сильное испытание перед пострижением, правду говорю. Тем более что я курил трубку. Трубка – это не сигарета: чиркнул, закурил, затянулся, выбросил. Трубка – это особый вкус, особое ощущение в руке и на зубах. У меня были четыре трубки.

– Да? – сказал я. – Я даже не заметил, что их было четыре. Хотя нет, кажется, что они были разные. То ли большая и маленькая, то ли прямая и кривая… Зато что я запомнил, так это жуткий дым.

– Ты же говорил, что такой чудесный медовый запах! – возмутился Джузеппе. – Ты лицемерил, дружочек! Ты хотел мне угодить.

– Может быть, – сказал я. – Ты позвал меня к себе, оставил ночевать, накормил. Надо было сказать тебе что-то приятное. Ну, или потерпеть. А может быть, мне на самом деле сначала показалось душисто и ароматно. А потом заболела голова. Тяжелый сладкий дым. Хорошо, что ты бросил курить.