Читать «Подземные сады Бальдазара Форестьере» онлайн - страница 2

– Да, это там Мид продает участки. Семьдесят акров, да? Так я и думал. Они все одинаковые.

Добравшись до места и поставив чемодан прямо в пыль, Бальдазар не смог стерпеть и обошел все свои семьдесят акров, держа перед собой топографическую карту, присланную Евфратесом Мидом по почте, как человек, определяющий присутствие подпочвенной воды, держит ивовую рогатину. Земля была бледной с сотнями оттенков коричневого и безжизненного зеленовато-серого цвета, повсюду высился чертополох, чьи высохшие стебли с хрустом крошились под ногами. Цепкие колючки мгновенно заползли ему под расстегнутый ворот рубашки, засвербели в носках и туфлях и даже под поясом брюк – зуд земли, мучительный и неумолимый. В небе над головой парил гриф – словно раскинувший крылья сгусток пепла. Под ногами сновали ящерицы.

Вечером он съел сардины из банки, облизал стекавшее по пальцам масло, выгреб содовым крекером скопившиеся в углах жестянки остатки консервов; потом расстелил одеяло под одним из своих новых дубов и заснул так крепко и мгновенно, словно впал в забытье. Утром он отправился в город, где приобрел тачку и наполнил ее провизией, прикупив также две пятигаллоновые жестяные канистры из-под оливкового масла, в которых сейчас была налита вода, – и ему было неважно, что эта вода будет отдавать как маслом, так и жестью. Взявшись за ручки новой тачки и почувствовав знакомое напряжение в мышцах спины, он покатил свои приобретения туда, где в будущем раскинутся виноградники Бальдазара Форестьере.

Он всегда мечтал о большем. Даже будучи мальчишкой, когда бродил по фруктовому саду отца, – саду, который, как он знал, никогда не станет его собственностью по прихоти судьбы – все братья были старше Бальдазара – он никогда не отчаивался. Если же, не приведи Господь, к примеру, Пьетро или Доминико умрут или эмигрируют в Аргентину или Австралию – на его пути все равно останется еще кто-нибудь, кто получит наследство. Но Бальдазар не унывал – он знал, что рожден для большего. В отличие от братьев он обладал даром видеть вещи такими, какими они станут однажды. Он видел себя в Америке, здесь, во Фресно, среди своих семидесяти акров, утонувших в виноградниках, видел огромные дубовые бочки в погребах, где будет бродить его вино, видел на холме свой дом из четырех комнат и террасу, и жену на террасе, а также четырех сыновей и трех дочек, резвящихся во дворе, словно жеребята.

В тот день он даже не присел перекусить. Пот заливал лицо и солью жег глаза, ладони слились с отполированными ручками тачки. Он раза три, если не больше, сходил в город и обратно – это как минимум двенадцать миль, причем половину из них толкая вперед свое груженое транспортное средство. Люди, едущие по делам в колясках и фермерских телегах, обращали внимание на смуглого маленького человечка в поношенной одежде, шагающего у края широкой пыльной дороги по колее, оставляемой колесом его прогибающейся от тяжести тачки. Впрочем, если бы он поднял глаза, вряд ли бы кто обменялся с ним приветственным кивком, но Бальдазар шел, не отводя взгляда от глубокой борозды на дороге.