Читать «Алмаз темной крови. Песни Драконов» онлайн - страница 27

Гарм… неуемный, непоседливый, вечный шалопай и озорник, чьи шутки порой граничили с оскорблением (Фенри вспомнил осу, засунутую в его перчатку… дохлого вонючего спрута, подвешенного под потолком его комнаты вместо люстры…), но кто неизменно брал на себя вину за все их общие проделки. Гарм… постоянно щеголявший пятью минутами старшинства, показушник и похвальбишка, бессовестно использовавший доверчивость брата, — он всегда защищал Фенри, исправлял все его ошибки, а если и сердился по-настоящему — то быстро прощал. Гарм. Последний из Богов, в котором тлела искра крови Хакона. Дух противоречия. Беспокойство и сомнение. Ему только дай волю, он все с ног на голову поставит, чтобы убедиться — а не лучше ли так? Все накопленное растранжирит, пустит по ветру все семейное золото, чтобы полюбоваться — а красиво ли летит? Ни покоя с такими, ни уверенности… и веры таким тоже нет. Гарм Разрушитель. Как же спокойно будет без тебя…

— Брат, что делать-то будем? — растерянно спросил Фенри, глядя на непривычно спокойное лицо Гарма. Сколько раз задавал он ему этот вопрос… Боги, рожденные в Обитаемом Мире, наделенные могуществом и силами, слишком часто слышали от старших богов о великолепии и безмерности Прежнего Мира — немудрено, что их обиталище стало казаться им тесным. Особенно Гарму. От скуки братья нередко совершали выходки, недостойные не то что богов, но даже и магов средней руки. А потом и звучал тот самый вопрос.

Сейчас Фенри предстояло решить, что же для него важнее — воля матери или жизнь брата. Он понимал, что если решится снять проклятие, то в лучшем случае утратит значительную часть своих сил, рискуя угаснуть совсем. Каково это для бога — умереть?.. Или остаться одному? Один мир — один бог. И никто не помешает хранить его покой…

Фенри наклонился к брату, отвел с его лица все еще влажную прядь волос, погладил холодную щеку. А потом медленно, но не раздумывая, достал свой кинжал — близнец гармова, оставленного в Восточных Вратах, — и обвил левую руку спиральной, поднимающейся от локтя к запястью, нитью пореза. Встал на колени над телом Гарма, опустил руку так, что пальцы замерли невысоко над еле дышащей грудью. В воздухе запахло полынью.

Кровь капельками стекала по пурпурной линии и сбегала вдоль пальцев, замирая на их кончиках.

— Гарм! Прими мой дар!.. — и Фенри роняет искупление на грудь брату, отдавая ему свои силы, свое могущество и власть.

Падают капли, светло-карминные, пахнущие свежо и пронзительно — молод еще отдающий их бог. Молод и нерасчетлив. Не замечает, как подкрадывается к нему самому серая бледность, вползая все выше по его щекам, как карабкается по его рукам слабость. Плечи Фенри дрожат, странно блекнут блестящие волосы цвета грозовой тучи, лиловеют губы.