Читать «Черная книга коммунизма: Преступления. Террор. Репрессии» онлайн - страница 6

Возродиться на большевистском пепелище, а тем более построить гражданское общество неимоверно трудно, ибо прощание с ленинско-сталинским фашизмом слишком затянулось. Прорыв к свободе обременен нетерпимостью, кровью, пренебрежением к человеку, всеобщим доносительством и всеобщим притворством, потому в результате и получается нечто несуразное, топкое, скользкое.

Официальные догмы большевизма жестко и неукоснительно диктуют политику насилия как «повивальной бабки истории»; насильственных революций как «локомотивов истории»; классовой борьбы вплоть до полного уничтожения одного класса другим: диктатуры пролетариата; уничтожения частной собственности; отрицания правового государства и гражданского общества; попрания прав наций и прав человека; отрицания семейного воспитания; установления мировой империи коммунизма.

Это вероучение, несмотря на уже доказанную историей теоретическую абсурдность и практическую несостоятельность, дышит и сегодня. Оно мимикрирует, приспосабливается, извивается, крутит хвостом во все стороны. Будучи злейшим врагом демократии, большевизм активно паразитирует на ее принципах с тем, чтобы, захватив власть, похоронить демократию, как это уже случилось после октябрьской контрреволюции в 1917 году. Еще вчера большевики — «последовательные интернационалисты», а сегодня — национал-патриоты. Теперь пролетариат — уже не богоизбранная, наднациональная и единственная секта, призванная владеть миром, а всего лишь соборные трудящиеся, которые, согласно очередному мифу национал-большевиков, связывают с ними национал-патриотические надежды на спасение России. Итак, одна секта — интернационал-большевистская — без особых церемоний превращается в другую — национал-патриотическую.

Еще вчера они — воинствующие безбожники, уничтожающие храмы и расстреливающие священников, сегодня, не моргнув глазом, перекинулись в радетели религии.

Еще вчера частная собственность была для них воплощением социального зла и смертельным грехопадением, а сегодня они сами с жадностью хватают все, что плохо лежит.

Еще вчера, будучи у власти, они физически уничтожали всех инакомыслящих, а сегодня живописуют себя чуть ли не главными защитниками свобод и конституционности.

И прочее, и прочее, чему предел за горизонтом.

Но все эти увертки, клоунады с идеологическими переодеваниями, как и прежде, пропитаны ритуальной ложью и корыстью. Узнай Ленин о подобных перевоплощениях, он в гробу бы перевернулся, хотя сам переделывал марксизм в угоду призраку коммунизма, который, по Марксу, бродяжничал по Европе.

Впрочем, тут своя, большевистская, логика, основанная на принципах революционной целесообразности и проституированной диалектики. В начале столетия большевизм во имя химеры мировой пролетарской революции превратил Россию в свою экспериментальную колонию, а народы России — в подопытное селекционное стадо для выведения особой породы человека. Результат известен: Россия облилась кровью и отстала, а народ ее поставлен на колени. Ради той же неутолимой жажды власти на крови большевизм готов все продать за власть и свое капище — «всесильное и непобедимое марксистско-ленинское учение».