Читать ««Ученые» с большой дороги» онлайн - страница 31

Итак, в чем же здесь дело? Как только между электродами разрядника возникает зазор, характер тока в цепи радикально меняется, теперь ток протекает лишь в то время, когда горит дуга. Напомним, что напряжение в сети меняется во времени по синусоиде с частотой 50 Гц. Это значит, что каждые 10 миллисекунд напряжение обращается в нуль. Для зажигания дуги требуется конечное напряжение. А это означает, что теперь ток становится прерывистым. При каком-то напряжении, отличным от нуля, но меньше максимального, дуга зажигается, а при каком-то гаснет. Сразу после зажигания дуги ток в цепи быстро нарастает. Но у конденсатора имеется хорошо известное свойство: чем быстрее меняется ток, тем меньше сопротивление конденсатора. В итоге, при закорачивании разрядника сопротивление конденсатора оказывается значительным, а с появлением зазора в разряднике оно резко падает. При этом вырастает не только мгновенный ток (в момент зажигания дуги), но и средний, и лампочка начинает гореть ярче! Ну, а добавочная энергия откуда берется? Из сети, разумеется. Профессор Нетушил предложил Чернетскому поставить счетчик. Однако изобретатель отказался. И тогда А. Нетушил повторил опыты Чернетского и продемонстрировал, что 4-кратный рост потребляемой мощности обеспечивается не подпиткой из физического вакуума, а… Мосэнерго. Казалось бы, на этом недоразумение исчерпано. Ан, нет! У Чернетского нашлось много последователей. Есть среди них и такие, кто умудрился на эту сомнительную деятельность получить от государства гигантские средства. Основные достижения этих последователей при полном отсутствии содержания связаны с терминологией. Последняя стала весьма наукообразной. Поля, с помощью которых, согласно версиям последователей Чернетского, можно передавать мысли на расстояние, принимать сообщения и т. д. стали именоваться спинорными, торсионными или микролептонными. И что вы думаете? Нашелся ученый (А.Ф. Охатрин), которому удалось эти поля не только обнаружить, но и опубликовать статью, правда, обратите внимание, в нерецензируемом журнале. Произошло это в 1989 г. Смысл открытия состоял в том, что удалось осуществить фотографирование объекта сквозь толстые стены. Вот как описывает посещение лаборатории Охатрина академик Е.Б. Александров: «Насколько я понял, это открытие пришло случайно? Вы не ожидали такого эффекта?» — спросил я. О.: «Совершенно верно. Проявив пленку, мы не сразу поняли, что это микролептонное излучение пронесло фотоны через четыре стены». А.: «А вы не думаете, что это просто наложение двух разных снимков на один кадр из-за сбоя при перемотке пленки?». О.: «Этого, конечно, исключить нельзя». Какая недобросовестность! Как же можно публиковать статью, не проверив возможность элементарной ошибки? А разве сам факт беспрепятственного прохождения частиц сквозь четыре (!) стены с последующим поглощением частиц в тончайшем слое фотоэмульсии не требует объяснения? А каким образом объектив фотоаппарата фокусирует эти сверхсветовые частицы на фотопленку? В статье об этом нет ни слова. Впрочем некритичность — главная черта представителей «нетрадиционной науки».