Читать «Террор на пороге» онлайн - страница 18
Анатолий Георгиевич Алексин
— А о чем заявляла… его заявка? — нетерпеливо перебил я.
— О том, что нас обоих берет к себе папина фирма… — Нина на миг запнулась, — Но я сразу начну работать здесь, а ты сначала станешь поднимать папино «дочернее предприятие». Оно перспективное, многообещающее — папа не может поручить его никому, кроме сына. Так объяснил мне представитель фирмы. Он сразу пристроился на стуле рядом…
— Но то «дочернее» предприятие за полторы тысячи километров отсюда!
Стало понятно, что отец задумал нас разлучить. Понятно мне, а Нине еще не совсем.
— Я тоже сперва расстроилась… Представитель фирмы засуетился, бросился меня успокаивать: Лева, мол, там пробудет всего три или четыре месяца. Максимум полгода… Я объявила, что предварительно мы распишемся, как договорились еще в пятом классе. Но представитель нас от поспешности предостерег: зачем, сказал, так скоропалительно обнаруживать наши с тобой семейные связи.
«У нового русского должны быть новая квартира, новые автомобили и, как я предполагаю, новая жена…» — вспомнил я мамины рассуждения. «А может, и новый сын… от новой жены?» — молча дополнил я.
— Но и это еще не все, — вполголоса продолжала Нина. — Мне сразу же предстоит отправиться с твоим папой в командировку.
— Куда?
— На какое-то европейское взморье… Там у него возникли коммерческие интересы. Я подумала, что вы с мамой обо всем этом знаете.
— Первый раз слышу. Хотя какие у отца на взморье возникли интересы… догадываюсь.
— Мне расскажешь?
Моя Нина, как первой подметила мама, чистотой и доверчивостью своей напоминала Нину из лермонтовского «Маскарада». Но я не имел качеств Арбенина и не отваживался, подобно ему, упредить: «Послушай, Нина, я рожден с душой кипучею, как лава!» И лишь негромко, без арбенинской кипучести, осведомился:
— Ты согласилась?
— Как я могла согласиться, не посоветовавшись с тобой?
— И какой, ты думаешь, я дам совет?
— Мне кажется…
Я внезапно обрел отвагу:
— А мне ничего не кажется — я абсолютно уверен, что принять эти предложения — значит, заключить союз с дьяволом!
— Ты о папе?
— О предложениях… — Ответить утвердительней, определенней не хватило духа. — Предложения эти мы отвергаем! Если, конечно, тебя не прельщает живописное взморье…
Она кинулась ко мне.
— Какая без тебя живописность?
Чтобы я вовсе перестал сомневаться, Нина, пренебрегая своим природным изяществом и резко расталкивая бывших сокурсников, устремилась обратно в аудиторию, где заседала комиссия.
«За что она меня любит?» — искренне недоумевал я.
Отец вернулся домой поздно. Открыл дверь своим ключом и застал меня на кухне. Не раздеваясь, медленно вопросил:
— Ты что, собираешься разрушать мои планы?
— А ты меня в свои планы и намерения в последнее время не посвящал.
Он сразу ухватил, о чем речь.
— Запомни: я отношусь к Нине по-отечески.
Не сказал, как обычно, к «твоей Нине».
— Если ты относишься к ней по-отечески, то я не понимаю, что значит относиться по-мужски, — уже без гневных арбенинских интонаций ответил я.
А отцовские интонации сделались как раз по-арбенински грозными. Походка у фраз стала еще более заторможенной, подминающей под себя тяжелей, чем обычно. И мне опять представилось, что он входит в чью-то чужую роль. Кому-то с пережимом, ученически подражает…