Читать «Сто шесть ступенек в никуда» онлайн - страница 143

Я боялась возвращаться — на самом деле боялась. Но нельзя же всю оставшуюся жизнь не входить в собственную гостиную. Собравшись с духом, я открыла дверь. Газета лежала на полу рядом с креслом Белл. Маленький кот сидел на ее краю и мыл мордочку. Белл уронила голову на руки, запустив пальцы в серые, жесткие, похожие на проволоку волосы. Я не знала, что делать. Поэтому просто села и молча ждала, вспоминая тихую, мирную, размеренную жизнь, которую вела до того, как Белл вышла из тюрьмы и я ее разыскала. Наконец, она опустила руки, посмотрела на меня и вполне обычным голосом произнесла:

— Думаешь, я психопатка? Наверное. Все так говорили. Но я этого не замечаю, просто как будто становлюсь кем-то другим. — Вероятно, собственные слова показались ей нелепыми или пустыми, и она поправила себя: — Во всяком случае, мне так кажется.

16

С тех пор как Белл живет в моем доме, у меня появилась привычка смотреть на людей и гадать, есть ли среди них такие же, как она. Я имею в виду, что они тоже кого-то убили, попали в тюрьму, отсидели срок и вышли на волю. Это новое явление, раньше убийц вешали.

Теперь их освобождают, и они снова живут среди нас. Или существуют. Я смотрю на людей и задаю себе этот вопрос. Через десять лет — Белл получила гораздо больший срок, и на то имелась особая причина — преступников (так утверждает полиция) выпускают, и они становятся обычными людьми, похожими на всех остальных, работают и, возможно, даже живут по соседству. Женщина, сидящая напротив меня в вагоне метро, могла застрелить любовника. А тот мужчина с мрачным лицом и скрещенными на мускулистой груди руками, прислонившийся к стене дома на углу, мог кого-то зарезать в уличной драке. Сколько людей задушили младенца в колыбельке или помогли находившемуся на их попечении старику отправиться в мир иной? Такие, как я, Фелисити или Эльза, знакомы с ними, нам приходится жить рядом и как-то приспосабливаться. Тем не менее убийство — это такой поступок, к которому невозможно привыкнуть, который невозможно оправдать.

Белл спросила меня, считаю ли я ее психопаткой? Она задала этот вопрос, наверное, даже сама того не ожидая. В ответ я лишь покачала головой и сказала, что не знаю. Мне всегда казалось, что психопаты любят мучить животных. Белл отвернулась и позвала кота. Тот прыгнул ей на колени, и Белл принялась гладить его так, как он любит, длинными, сильными движениями ладоней, заставляя его приседать. Затем, когда животное свернулось клубком в черных складках юбки у нее на коленях, она стала гладить его нежнее, слегка касаясь лоснящейся кошачьей спины. Я никогда не ассоциировала Белл с нежностью. Чувственность, страсть, некое трагическое благородство — что угодно, но только не нежность. Однако Белл была нежна с моими котами, как некоторые женщины с детьми, и как будто понимала их.

— У меня никогда не было животных, — сказала она, словно читая мои мысли. — Я даже не знала, что люблю их.