Читать «Бретёр» онлайн - страница 26

– Вот этак-то лучше, – заметил Авдей. – Насилу-то заговорили откровенно.

– Как знаете! – повторил Кистер.

– Я понимаю ваше положенье, Федор Федорыч, – с притворным участием продолжал Авдей. – Оно неприятно, действительно неприятно. Человек играл, играл роль, и никто не замечал в нем актера; вдруг…

– Если б я мог думать, – перебил его, стиснув зубы, Кистер, – что в вас говорит теперь оскорбленная любовь, я бы почувствовал к вам сожаленье; я бы извинил вас… Но в ваших упреках, в ваших клеветах слышится один крик уязвленного самолюбия… и я не чувствую к вам никакой жалости… Вы сами заслужили вашу участь.

– Фу ты, боже мой, как говорит человек! – заметил вполголоса Авдей. – Самолюбие, – продолжал он, – может быть; да, да, самолюбие во мне, как вы говорите, уязвлено глубоко, нестерпимо. Но кто же не самолюбив? Не вы ли? Да; я самолюбив и, например, никому не позволю сожалеть обо мне…

– Не позволите? – гордо возразил Кистер. – Что за выражение, милостивый государь! Не забудьте: связь между нами разорвана вами самими. Прошу вас обращаться со мной, как с посторонним человеком.

– Разорвана! Связь разорвана! – повторил Авдей. – Поймите меня: я с вами не кланялся и не был у вас из сожаления к вам; ведь вы позволите мне сожалеть о вас, коли вы обо мне сожалеете!.. Я не хотел поставить вас в ложное положение, возбудить в вас угрызение совести… Вы толкуете о нашей связи… как будто бы вы могли остаться моим приятелем по-прежнему после вашей свадьбы! Полноте! Вы и прежде-то со мной знались только для того, чтоб тешиться вашим мнимым превосходством…

Недобросовестность Авдея утомляла, возмущала Кистера.

– Прекратимте такой неприятный разговор! – воскликнул он наконец. – Я, признаюсь, не понимаю, зачем вам угодно было ко мне пожаловать.

– Вы не понимаете, зачем я к вам пришел? – с любопытством спросил Авдей.

– Решительно не понимаю.

– Не…ет?

– Да говорят вам…

– Удивительно!.. Это удивительно! Кто бы этого ожидал от человека с вашим умом!

– Ну, так извольте ж объясниться, наконец…

– Я пришел, господин Кистер, – проговорил Авдей, медленно поднимаясь с места, – я пришел вас вызвать на дуэль, понимаете ли вы? Я хочу драться с вами. А! Вы думали так-таки от меня отделаться! Да разве вы не знали, с каким человеком имеете дело? Позволил ли бы я…

– Очень хорошо-с, – холодно и отрывисто перебил его Кистер. – Я принимаю ваш вызов. Извольте прислать ко мне вашего секунданта.

– Да, да, – продолжал Авдей, которому, как кошке, жаль было так скоро расстаться с своей жертвой, – я, признаться, с большим удовольствием наведу завтра дуло моего пистолета на ваше идеальное и белокурое лицо.

– Вы, кажется, ругаетесь после вызова, – с презрением возразил Кистер. – Извольте идти. Мне за вас совестно.

– Известное дело: деликатесс!.. А, Марья Сергеевна! я не понимаю по-французски! – проворчал Авдей, надевая фуражку. – До приятного свидания, Федор Федорыч!

Он поклонился и вышел.

Кистер несколько раз прошелся по комнате. Лицо его горело, грудь высоко поднималась. Он не робел и не сердился; но ему гадко было подумать, какого человека он считал некогда своим другом. Мысль о поединке с Лучковым его почти радовала. Разом отделаться от своего прошедшего, перескочить через этот камень и поплыть потом по безмятежной реке… «Прекрасно, – думал он, – я завоюю свое счастье. – Образ Маши, казалось, улыбался ему и сулил победу. – Я не погибну! нет, я не погибну!» – твердил он с спокойной улыбкой. На столе лежало письмо его к матери… Сердце в нем сжалось на мгновение. Он решился на всякий случай подождать отсылкой. В Кистере происходило то возвышение жизненной силы, которое человек замечает в себе перед опасностью. Он спокойно обдумывал все возможные последствия поединка, мысленно подвергал себя и Машу испытаниям несчастия и разлуки – и глядел на будущее с надеждой. Он давал себе слово не убить Лучкова… Неотразимо влекло его к Маше. Он сыскал секунданта, наскоро устроил свои дела и тотчас после обеда уехал к Перекатовым. Весь вечер Кистер был весел, может быть, слишком весел.