Читать «Проделки небожительницы» онлайн - страница 3

Монгол приехал без пяти минут восемь, сверкнул от дверей ледяными недоверчивыми глазами. Лева вышел ему навстречу, без излишней угодливости приветствовал покровителя, предложил выпить для аппетита. Монгол попросил воды с лимоном, сел за столик, взглянул на часы.

Ровно в восемь на трех джипах подъехали Шуба и его охрана. Бойцы остались снаружи, Шуба вошел в зал вдвоем с Джафаром, своей правой рукой и «вторым я».

Худой, мосластый, с уродливым, изрытым мелкими шрамами лицом, Шуба слыл человеком жестоким, опасным и непредсказуемым. Шрамы на лице остались у него от осколков противопехотной мины, которую в девяносто втором году конкуренты подложили в его подъезд. Шуба выжил благодаря чуду и бронежилету, конкурентов переловил поодиночке и убил с такой извращенной жестокостью, что слухи об этой расправе не затихали года два.

Шуба с Джафаром пересекли зал, поздоровались, сели за стол рядом с Монголом и Степой. Лева мелькнул в дверях, спросил, не нужно ли чего, и тактично исчез.

Верхний свет в зале был притушен, на всех столах горели свечи, создавая ощущение уюта и покоя.

Шуба достал сигареты, предложил Монголу, услышав ожидаемый отказ, закурил сам. Выдержав приличествующую случаю паузу, начал:

– Монгол, Толстого я не мочил. Мне это ни к чему. Если не веришь – спроси Колесо, мы с ним всю ту ночь в «Какаду» просидели.

– Сам мог в «Какаду» сидеть, а пацанов послал, – прошипел недоверчиво Монгол.

Он присматривался к собеседнику узкими холодными глазами, словно пытался влезть в его черепную коробку и понять – врет тот или говорит правду? Достал сигарету, закусил, не зажигая, – бросил курить, но старая привычка осталась. По-волчьи поведя головой, принюхался – в зале пахло чем-то сладковатым, пряным, незнакомым, а все незнакомое вызывало у Монгола недоверие. Подумав, что запах идет от ароматических свечей, он успокоился и продолжил:

– Если ты ни при чем, почему на следующий день наехал на Шоту? Ты же знаешь, Шота всегда платил Толстому, если Толстого замочили – нужно на сходе решать. По понятиям, хозяйство Толстого должно Фрунзику отойти, если не согласен – на сходе перебазарим, а ты сразу на Шоту наехал! Сам понимаешь, что́ люди подумали!

Степа ощутил вдруг какой-то странный внутренний дискомфорт. Что-то было не так, какая-то неправильность ускользала от его сознания. Он встал из-за стола, сказал Монголу, что хочет проверить охрану, и вышел из зала.

В коридорчике между залом и кухней сидел на табурете, прислонившись спиной к стене, молодой рыжеволосый боец с автоматом на коленях. Его поза насторожила Степу.

– Ты что, спишь, блин? – вполголоса окликнул он бойца.

Тот не шелохнулся. Степа в один прыжок подскочил к парню, прикоснулся к его плечу. Этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы боец мешком свалился на пол. Степа, тихо выругавшись, нагнулся к нему, прижал палец к шее, чтобы проверить пульс. Пульса не было. Парень был мертв.

Степа выхватил из мертвых рук автомат, бросился к заднему выходу из ресторана, где должен был стоять еще один боец, но уже издали увидел распростертое на полу безжизненное тело. Резко развернувшись, он побежал к залу, чтобы предупредить Монгола, но неожиданно почувствовал легкий укол в шею. В глазах у него потемнело, воздух стал тяжелым и колючим, как битое стекло. Степа попытался вдохнуть, но дышать битым стеклом невозможно. Он споткнулся и тяжело рухнул на пол.