Читать «За год до победы: Авантюрист из «Комсомолки»» онлайн - страница 81

– Верно. Но по правилам саке положено пить подогретой, я читал.

– Теплой водку пусть пьют самураи. И закусывают ее мочеными червями. Мы, Федор Ависович, поступим с рисовой водярой по-русски.

– По-русски, – испорченным сырым ахом просипел Данилевский.

Пургин отвинтил от гимнастерки орден и бросил в пиалу.

– За то, чтоб не последний, – сказал он и добавил: – хотя и так уже много.

– А ничего это… – Данилевский опасливо посмотрел на пиалу, – Ленина в японской водке?

– Ничего, – Пургин улыбнулся, – можно.

Отпили понемногу из пиалы, орден Пургин доставать не стал – сейчас явится Весельчак, придут другие – обмывать орден придется по полной программе.

– За портсигар спасибо, – сказал Данилевский, вертя плоскую кожаную коробку в руках, – изящная штука. Хоть и не курю я папирос с сигаретами, а, имея такую штуку, придется, – он приподнял портсигар и засмеялся. – А чего на стену трофеев привез маловато?

– Эти очки стоят катаны и сирены, вместе взятых.

– Вот как?

– Это очки комбрига Яковлева, Героя Советского Союза.

– Того самого? Который погиб?

– Того самого. Очки – личный подарок комбрига. Когда он еще был жив. А погиб он… Хотя смертей глупых не бывает, погиб он по-глупому. На переправе залез на броню, начал командовать переправой, подставился, и японцы скосили его из пулемета. – Пургин сморщился, повторил: – Подставился. Сам. В горячке!

Пургину повысили зарплату, от редакции преподнесли подарок – часы, главный сказал, что сбросит пару бомб на Моссовет: пусть Пургину выдают квартиру, хватит герою двух японских кампаний жить, словно бездомному мышу в редакции и спать на диване. Пургин смущенно замахал руками и потупил голову:

– Прошу не тревожиться за меня. Не надо ничего вышибать специально. Есть диван – и хорошо, диван меня вполне устраивает. Подойдет квартира в порядке общей очереди – скажу спасибо, не подойдет – буду ждать. И не надо меня выделять из остальных, я такой же, как и все.

– Да уж, такой, – буркнул главный, – такой, да не такой!

– Такой, такой, – проговорил Пургин, интонацией, цветом голоса нажимая на первое значение слова, – обычный. Такой же нервный, – Пургин демонстративно потопал ногами, расставил руки в стороны – то ли ходячий скафандр, то ли искусственный человек, сделанный из незнакомого материала – роботов тогда еще не было, – уязвимый: хочу вкусно есть, хочу вкусно пить, но это не означает, что для меня не существует никаких правил. По-до-жду, – сказал он. Иначе как я буду смотреть в глаза тому, кого обойду? А подойдет очередь – скажу спасибо!

– Ладно, – недовольно буркнул главный; с Пургиным он не был согласен: все-таки не в каждой редакции есть люди, награжденные двумя орденами Ленина. А если быть точнее – нет ни в одной редакции, – не найдешь, даже если пропахать весь Советский Союз от Чукотки до Витебска.

Пургин продолжал спать на диване в военном отделе «Комсомолки». Иногда к нему приставали с просьбой – уже не Данилевский, другие, – расскажи, как очевидец, что было на Халхин-Голе? Ведь сколько награжденных, столько раненых, столько калек и похоронок, но в печати почти ничего не было сказано; звучали только крики «ура», а информация, статьи – кроме, может быть, Данилевского, – проскакивали деревянные, ими только печку топить и еще, может быть, в зубах ковырять, и все… Люди о Халхин-Голе знали так же мало, как и о Хасане. Пургин огорченно разводил руки в стороны: