Читать «За год до победы: Авантюрист из «Комсомолки»» онлайн - страница 144

Сто процентов из ста, фамилия Пургин – придуманная. Серенькая неприметная фамилия – в глаза не бросается, запоминаться не запоминается, иной начальник голову себе набок свернет, мозги у него вскипят, прежде чем он вспомнит эту незвучную фамилию. Да и сам молодец этот с орденком на груди – старичок поднес газету к ослабевшим слезящимся глазам, чтобы рассмотреть орден, плохо пропечатанный на серой некачественной фотографии, – с орденком Красного Знамени специфику выбора фамилии знает не хуже старичка, специалиста с пятидесятилетним стажем.

– Значит, Пургин, – старичок покхекал, покрутил головой, потряс руками – он словно бы шаманил перед тем, как начать работу, молил Бога, главного архангела, главного черта – всех подряд, словом, чтобы помогли ему. А помогут – глядишь, и премию старикану дадут – путевочку в тот самый кавказский санатории, где прямо из каменной горы эта самая водичка течет – «боржоми», и еще малость таньги добавят – на шашлыки и виноград «изабелла», который старичок любил больше других виноградов, даже больше сочных «дамских пальчиков», хотя «изабелла» – это винный виноград, из него вино давят, а «дамские пальчики» – десертный, идет к столу, у «изабеллы» место прописки – бутылка, у «пальчиков» блюдо, но старичку было наплевать на виноградные ранжиры. – Окхе-хе! Пургин, значит? – Он почмокал губами, закрыл глаза, словно бы уже проглотил целую гроздь «изабеллы». – Ну-ну, Пургин, так Пургин.

Для начала он решил проверить Пургина под этой фамилией в картотеке всесоюзного розыска – надежд, конечно, мало, но начинать надо с этого. Замурлыкав под нос популярную песенку «В парке Чаир распускаются ро-озы», старичок проворно заперебирал пальцами по карточкам.

Через несколько минут он откинулся назад, на спинку стула, и открыл рот, словно рыба, которую вместо чистой воды запустили в болотную грязь – лицо у него было оскорбленным, губы подрагивали, из глаз сочилась мокреть: старичок чувствовал себя обиженным, оглушенным – его взяли да и огрели сзади дубинкой, либо пустой бутылкой – такое у него уже бывало в топтунской практике, лупили, норовя проломить голову, но, слава богу, череп у старичка оказался крепче дубины и бутылок с шампанским – пару месяцев он вылеживал в больничной палате и снова выходил на работу. Старичок хлопнул губами, захватил побольше воздуха, проглотил, снова хлопнул губами – нет, сколько бы он ни захватывал воздуха, его все равно оказывалось мало.

– М-м-м, – с болью промычал старый топтун, схватил газету и поднес ее поближе к глазам, так близко, что носом уперся в бумагу, прогнул ее. – Пургин Валентин Иванович, – прочитал он по слогам, вновь замычал и бросил газету на стол; потом взял карточку – плотный лист бумаги, какой идет на почтовые открытки, заскользил носом по фиолетовой чернильной скорописи: – Пургин Валентин Иванович. Ни и ну, гражданин Пургин, ну ты даешь!

Старичок не верил тому, что видел, – такое попадание может быть только одно на тысячи… нет, еще меньше – одно из десяти, из двадцати, из двадцати пяти тысяч: Пургин, оказывается, не скрывал своей настоящей фамилии, не скрывал того, что он по маме-папе – Пургин.