Читать «За год до победы: Авантюрист из «Комсомолки»» онлайн - страница 122

– Да, выходит, что награжденные отдельно, – повторил вслед за Данилевским шофер, крутя руль и на малом газу пробираясь вдоль стены, – раз нам сюда.

Он объехал большой каменный выступ – часть мощного фундамента здания, сложенного на века, втиснулся в узкий проход, задев боком машины за густо цветущую крупную сирень, съежился – боялся за себя, за автомобиль, боялся, что свернул не туда – по таким узким тропкам машины ведь не ходят, это только для людей, закусил губы – за такие дела запросто могут упечь под Магадан, в тундру, обнесенную колючкой, гулко сглотнул слюну, хотел нажать ногой на тормоз, но сдержал себя – такой команды не было, тормозить придется в другом месте.

Тормозить пришлось скоро. Перед радиатором «эмки» выросла еще одна гряда темной цветущей сирени, шофер судорожно повернул руль, снова задел боком за ветки, оцарапал лак на машине и, морщась, сглатывая противную вьюшку, собравшуюся отчего-то во рту, надавил на педаль тормоза.

Ехать дальше было некуда. Водитель обернулся с потным подрагивающим лицом: он заехал не туда. Все, Магадан ему точно обеспечен! На все сто процентов. Немо, одними глазами спросил у Данилевского: что делать?

Тот приподнял плечи: не знаю, – в следующий миг увял, сдал в теле и сделался на удивление маленьким – это у себя в редакции Данилевский был человеком, авторитетом, а тут он был мошкой, никем, обыкновенным тьфу, тут правили совсем иные силы; шофер хоть и не в себе был, а превращение Данилевского засек, глаза у него вроде бы чужими, мыльными сделались, разом выцвели и наполнились влагой – от того, что он увидел Данилевского таким, шоферу сделалось еще страшнее.

– Ы-ы-ык! – родился и умер в нем звук.

В ту же секунду сирень беззвучно шевельнулась, с веток посыпались цветы – может, и не цветы это были, а какие-нибудь бумажные вострушки, специально нарезанные, около машины возникли люди, и распахнулись разом все четыре дверцы «эмки». В машину всунулось четыре пистолета.

– Кто здесь будет гражданин Пургин? – послышался властный, с железными нотками бас.

Кто говорил, было непонятно, бас вроде бы сам по себе протек откуда-то из горных высей, вообще неведомо откуда.

Шофер первым пришел в себя, ткнул пальцем во вжавшегося в заднее сиденье человека.

– Он!

Четыре пистолета немедленно развернулись черными пустыми звездочками стволов на Пургина.

– Вы гражданин Пургин?

У Пургина не было силы ответить на простой вопрос, язык не подчинялся ему, во рту все горело, будто туда плеснули кислоты, он видел перед собой только четыре черных нечищеных глазка, из которых тянуло порохом, а вскоре потянет и дымом. Голоса не было, и Пургин, увидев, что Данилевский тоже показывает на него пальцем и говорит что-то, медленно наклонил голову: я, мол.