Читать «Независимая Украина. Крах проекта» онлайн - страница 38

В 1663 году Москва, наконец, приняла решение всенародно провести выборы нового гетмана. На раду в Нежине съехались все три кандидата со своими сторонниками. Поскольку в раде принимало участие простонародье, она получила название «Черной». Эдакие свободные демократические выборы. Правда, с особым местным колоритом. У нас вообще, как демократические выборы, так какая-то чехарда начинается. Так что Ющенко в 2004 году просто следовал национальным традициям. Чтобы передать атмосферу Черной рады, опять процитирую Олеся Бузину.

Яким Сомко прибыл в Нежин в середине июня с большим отлично экипированным Переяславским полком – самым важным на левом берегу Днепра. Когда Сомко расположился лагерем перед городскими воротами, к нему присоединился нежинский полковник Золотаренко со всеми своими людьми. Зачем-то (видимо, чтобы вернее считать голоса!) он прихватил с собой еще и пушки. Это особенно не понравилось присланному из Москвы князю Великогагину – царскому представителю на выборах.

Брюховецкий отаборился с другой стороны города и поспешил замолвить за себя словцо перед Великогагиным. Мол, я человек мирный, его царскому величеству преданный, пришел без артиллерии и готов избираться. При этом каждый из претендентов именовал себя гетманом и требовал, чтобы рада происходила на той стороне города, где он засел. Сомко даже угрожал вернуться домой в Переяславль, если выборы не будут на месте его ставки. Но Великогагин, которому такая строптивость очень не понравилась, велел поставить царскую палатку на противоположной стороне – ближе к Брюховецкому.

Скандал, который произошел дальше, прекрасно описан в дневнике Патрика Гордона – шотландского наемника, служившего в русской армии: «17-го часов в 10 утра окольничий явился с войском к царской палатке. После того как была расставлена стража, Сомко с оружием и развевающимися знаменами выступил из своего лагеря; то же сделал и Брюховецкий. В это время несколько рядовых казаков перешли от Сомка к Брюховецкому. Хотя окольничий и велел сказать им, что они должны были явиться без оружия, но они не обратили на это внимания. По прибытии епископа окольничий, захватив с собой царскую грамоту и выйдя из палатки, послал Сомку и Брюховецкому приказ подойти без оружия со всеми офицерами и лучшими казаками к палатке. Все исполнили этот приказ, кроме Сомка, оставившего при себе саблю и сайдак.

Когда пехота построилась с обеих сторон, а окольничий, епископ, стольники и дьяки встали на скамьи, была прочитана царская грамота, в которой казакам повелевалось выбрать себе гетмана и указывалось, как следовало поступать при избрании. Грамота не была еще дочитана и до половины, как между казаками поднялся сильный шум: одни кричали – Сомко! другие – Брюховецкий! Когда эти крики были повторены при снятии шапок, то пехота Сомка, проникнув с его бунчуком и знаменами вперед, покрыла его знаменами, посадила на скамью и провозгласила гетманом. Во время этого смятения окольничий и остальные были принуждены сойти со скамей и были очень рады, достигнув палатки. Между тем казаки, составлявшие партию Брюховецкого, принесли его бунчук и знамена на то место, где находился Сомко с своим бунчуком, и, оттеснив его с приверженцами от этого места, сломали древко бунчука и убили державшего его. Волнение было так велико, что если бы по приказанию полковника Штрасбурга не было брошено несколько ручных гранат, то казаки наверно сломали бы палатку; гранаты же очистили место перед палаткой, на котором остались только убитые и раненые. Сомко вскочил на лошадь и вернулся со своим расстроенным отрядом назад в лагерь. Его предводительский жезл и литавры были захвачены отрядом Брюховецкого.