Читать «Пенталогия «Хвак»» онлайн - страница 899

Впервые за всю драку ухмылка сползла с этого наглого лица, превратилась в оскал недоумения и боли…

— Ого-го. Вот теперь мне все понятно… Вот оно что. Ой, десница, ты моя, десница!.. Бедный Брызга! Ковал тебя Чимборо, ковал, пенным потом и слюнями истекая — и все это для того, чтобы какой-нибудь безмозглый ставленник этой горбатой колдуньи… То-то я думаю — где секира??? Надобно было вовремя у этого спросить… у Камихая. Хватит орать, сиволапый, всех лягушек разбудишь!

Чернобородый окончательно утратил показную веселость, облик его стал угрюмым и исчерна-бледным, не серым, нет, но словно бы сам вселенский мрак проступал под прозрачною белизною очертаний этого теперь уже не вполне человеческого лица.

Он тряхнул кистью руки — нет в ней никакой рукояти, крови на пальцах тоже нет.

— Чернилло, друг мой, ты где? — Бородатый медленно повел над собой рукою, словно ощупывая вход в пустоту, потянул сверху вниз, на себя — и вот уже в его руке новый меч, побольше прежнего… Зловещий меч, словно сотканный из багрового мрака… страшный меч. Впервые за все время битвы сердце Хвака ощутило предательский холодок страха… Он ясно почуял всю гибельную силу этого чужого клинка — и от ужаса перед ним отступила даже боль в груди. Нельзя медлить… а бежать уже поздно! Ближайшие кусты и деревья густо и медленно плавились в дымучем огне, простому человеку было бы невозможно здесь дышать, но оба воина словно не замечали, что бьются посреди пожара, все более охватывающего окрестности.

— А! Секиру, да? Секиру захотел? Попробуешь сейчас! На тебе секиру! — Хвак не стал дожидаться, пока бородатый освоится с новым мечом и напал первый. Он вложил в свой удар в прыжке всю накопленную мощь, он бил приемом, которому научил его святой отшельник Снег — невозможно было придумать удара сильнее, быстрее и коварнее — но бородатый, оказывается, умел шевелиться не менее проворно и вовремя подставил свой новый меч под удар чудовищного изделия Варамана!

И несокрушимая секира бога разлетелась в мелкие расплавленные капли, как до этого рассыпался в прах меч Брызга, ударившийся о секиру! Черный меч остался невредим — но не удержала его могучая рука бородатого: меч вывернулся из нее и высоко взлетел, беспорядочно кувыркаясь в дымных небесах. Встречный удар меча и секиры поверг навзничь обоих сражающихся, но Хвак очухался первым, перевернулся на живот, потом подогнул колени, оперся на руки. Быть может, потому он опередил бородатого, что в этом ему помогала сама земля, а может потому, что он узрел, что сияющее пятнышко достигло, наконец, поверхности мгновенно высохшего и теперь вовсю полыхающего болота, в то время как его противник больше смотрел за полетом своего меча.

Перышко… зернышко… оно словно бы окунулось в низко стелющийся дым — и пустило росток! Копоть, огонь, сумерки, грязь, кровь на глазах — все это были пустяки, не способные застить Хваку зрелище, ставшее вдруг для него самым важным, самым заветным для всей его жизни — прошлой, настоящей и будущей! Он — как был — на четвереньках, побежал к этому ростку, не чувствуя ничего, ни боли, ни жажды, ни огня, ни дыма… Страшный удар ногой в лицо подбросил его в высоко вверх, и Хвак закувыркался в раскаленном воздухе, словно огромная дохлая жаба… Наверное, не рождалось еще в подлунном мире смертного существа, способного пережить удар столь чудовищной лютости и мощи, а может быть и не всякому богу такое было бы под стать, но Хвак лишь на несколько мгновений утратил сознание вместе с памятью — и тут же вернулись они к нему, вместе с новыми силами! Проросток!