Читать «Восстание вассала» онлайн - страница 263

«Неужели сам Данист объявился?! Совесть заговорила! Или трусость? Или что-то опять задумал? Он! Конечно, он! Хотя шифруется. Но сообразил, послал письмо сюда, а не на „Форум“, где все, кому не лень, читают, что пишет ему народ».

Мысли Бессмертнова стали путаться, даже до конца не сформировавшись. Сначала он вдруг решил сохранить текст на рабочем столе компьютера. Потом столь же неожиданно для себя распечатал и спрятал его в карман.

«А может, все же это очередная провокация? Может, прав Макарыч, и всех разводит тот самый Андронов? Если так, то какой в ней резон? Лишний раз потрепать нервы? Не слишком ли мелко!? Нет. Скорее всего, это сам олигарх „осчастливил“ его, вступив в личную переписку. Попросит индульгенцию? По тональности письма этого не скажешь. Оно явно написано с искренним желанием встретиться тет-а-тет. Типа объясниться. Опять объясниться? Зачем? Пробовали. Ничего не вышло. И вообще, где он и где я?

«Опять за свое? – одернул себя Бессмертнов. – Опять ставишь всех во фрунт? Не наигрался ли за эти годы? Разве тебя ничему не научили вещие сны? Или за годы во власти так ничему и не научился?»

Вопросы толкались, опережая один другой.

И все-таки главный из них – с какой целью Данист затеял эту игру с письмом?

Андрей Андреевич действительно был озадачен внезапным сюрпризом от человека, который собирался ему отомстить и для этого решился на отчаянный шаг – бежал из мест заключения. То есть в очередной раз нарушил закон. Как с ним после этого можно общаться?!

Где? Куда делся Хитров?

Бессмертнов даже не заметил, как в третий раз нажимает кнопку прямой связи со своим главным охранником. Ему не терпелось немедленно обсудить неожиданное послание. Но прежде все-таки услышать от Макарыча вразумительные разъяснения, почему старый хрен так запаниковал изза безобидной поездки в Альпы. Что это – перестраховка или он что-то знает…

Через минуту Хитров был уже в кабинете и демонстративно встал по стойке «смирно».

– Я все же решил вернуться к теме нашего спора в машине, – без предисловий заявил хозяин кабинета. – Садись и выкладывай. По поводу Альп в штатном порядке страхуешься? Или нечто новое?

– Значит, так, повторю, ситуация серьезная и весьма запутанная, – оставаясь стоять, как на докладе, начал Хитров. – Могу документы показать. Из всех источников, в том числе и неофициальных. Все в один голос информируют о том, что на тебя готовится очередное покушение…

– Снова здорово. Не так давно мы с тобой, Макарыч, вспоминали про эти покушения. Пупок развяжется от усердия, чтобы убить Бессмертнова. И не подсовывай мне никакие бумажки. С этими бумажками у тебя всегда все в порядке. Наши сотоварищи в очередной раз хотят выслужиться. Ты прямо скажи, кто, что, где, когда и как?! Конкретику давай, – нетерпеливо бросил шеф. – Да ты присядешь, наконец? – Так будь у них конкретика, давно нейтрализовали бы угрозу! – продолжил Макарыч с таким кислым выражением лица, словно обиделся за коллег. В чем-то ты прав, Андрей. Твои сотоварищи, возможно, и гонят волну…

– Сам что думаешь? Серьезно? Только не надо мне рассказывать опять об этом свихнувшемся одиночке. Андронов, кажется…

– Гляди, фамилию запомнил, – прокашлялся в кулак полковник. – Если честно, у меня нет точного понимания ситуации. Угроза может исходить от кого угодно. Это может быть и Данист, и Линович. А возможно, и твой преемник. Та же группа Мацкевича – официально, как понимаешь, они утверждать ничего не могут – приватно докладывает, что Данисту помогли бежать некие силы из Москвы, поскольку знали, что тот хочет мстить. А это уже серьезно. Впрочем, я сто раз тебе это говорил.

– Брось наводить тень на плетень. Слышал, как вы одним местом меряетесь с ребятами, которые под моим «Юристом». Так что, Макарыч, ради бога, не нагнетай! – строго прервал охранника Бессмертнов. – Он интеллигентный человек и на такое не способен!

– Ничего я не нагнетаю, Андрей. То, что он интеллигент и интеллектуал, это не аргумент! Между прочим, октябрьскую революцию сплошь интеллигенты возглавляли. Они же и репрессии устраивали! Но не в этом дело. Преемнику – ведь он тоже человек со всеми вытекающими отсюда последствиями – могли подсказать. Люди там у него непростые, битые-перебитые! И, главное, много моложе нас. Им не твоя власть нужна, а твой бизнес и капиталы…

Пойми, Андрей, я вот повторяюсь, как суфлер в провинциальном театре, где идет всего один спектакль. А сам, может, тоже в это не верю. Но и утаивать информацию не могу себе позволить.

– Резонно, но… – ухмыльнулся Бессмертнов. – Так ты сам все-таки как думаешь? От кого ждать угрозу?

– Все же Данист. И вот еще почему. Он теперь не простит еще и потому, что, вернув в тюрьму двойника, ты практически сделал его «господином Никто». Пусть теперь засунет себе в одно место свои политические амбиции. Причем навсегда.

– А вот его, Макарыч, предлагаю в первую очередь вычеркнуть из твоих списков неблагонадежных.

– Это еще почему? – удивленно вскинул брови Хитров.

– Объясню чуть позже, – со значением улыбнулся Бессмертнов. Мол, мы тоже не лыком шиты.

– Вычеркнуть – не вычеркнуть. Какое это сейчас имеет значение? – с досадой махнул рукой Макарыч. – Видишь ли, сложность ситуации в том, что в данный момент нас больше должны интересовать не «заказчики», а конкретные исполнители. Ведь именно они представляют собой реальную опасность. От них надо уберечься в первую очередь.

Поэтому, прежде всего, надо сидеть в Москве и никуда не рыпаться. Тем более ни в какие Альпы.

– Как раз в Альпы я поеду непременно. Так что готовься к отъезду, – как ни в чем не бывало, словно подводя черту разговору, спокойно сказал Бессмертнов.

– Я с ума сойду! Я здесь все сейчас перебью! – закричал Хитров.

– Попробуй, если это тебя успокоит, – тем же смиренным голосом предложил хозяин. – А пока…

– Да как ты не понимаешь, ей-богу?! Положим, в отеле мы тебя обезопасить сумеем, но когда ты на трассе, мы бессильны. Я даже не знаю, как лыжи надевают. – Макарыч от огорчения сильно стукнул кулаком по столу. – Мои ребята не Джеймсы Бонды, чтоб за тобой на лыжах по горкам гоняться с автоматами наперевес.

– … ничего отменять не будем! Напротив, пусть появится в прессе сообщение, что Бессмертнов отправляется в Давос, где после тамошнего форума будет отдыхать. На лыжах! – твердым, не терпящим возражения тоном произнес «наше все». – Как говорил Василий Теркин, двум смертям не бывать, а одной не миновать! Ты же помнишь, я давно решил разрубить этот гордиев узел, раз и навсегда. Эх, Макарыч, Макарыч, мне ли тебя учить?! Так что давай готовься меня защищать.

– Буду стараться, начальник. А ты уж, будь добр, выкладывай, почему это мы должны вычеркнуть из списка Даниста? Мне сейчас важна каждая деталь.

Вместо ответа Андрей Андреевич с загадочной улыбкой протянул Макарычу листок.

Прочитав текст, старый разведчик оцепенел и долго хранил молчание.

– Ну и дела-а-а!.. – наконец выдохнул он. – У меня такое впечатление, что ты на сей раз прав.

– Прав – не прав. Что гадать? Ты конкретно говори, что думаешь по поводу этого странного приглашения на рандеву?

– Думаю, что вам надо объясниться. Но только неформально. Не по должностям. Чтоб ты не встал сразу в позу! Честно говоря, я давно этого хотел. Вроде все правильно тогда с судом было, но все-таки и не правильно. Так что меня и убеждать не надо. Если ты веришь, надо встречаться.

– Я почему-то уверен… – не отвечая прямо на туманные обвинения своего «дядьки», сказал Бессмертнов. – Чем больше думаю об этом послании, тем крепче убеждаюсь, что это вовсе не провокация и не ловушка! Я почти уверен, что это Данист.

– И все-таки не пойму, зачем он идет на такой риск? Не понимаю… – пожал плечами Макарыч. – Ведь мы запросто можем его арестовать и водрузить на место, то есть за решетку.

– Не можем!

Сосредоточенно глядя в одну точку, Бессмертнов задумался.

«Данист, конечно, не случайно ищет контакта. Судя по всему, накопилось. Но по какому наитию он угадал, что встреча нужна не только ему, но и мне?! Пора до конца расставить точки над „i“ в той истории шестилетней давности. Наверняка, уверенный в своей правоте и невиновности, Данист как бы дает мне шанс очистить душу. Но, похоже, он сам нуждается в святой исповеди. И потом, дело не только в той истории. Мне есть что ему сказать. Нет, не зря Господь послал мне эти кошмарные ночные путешествия по кругам ада!»

Бессмертнов украдкой бросил взгляд на Хитрова. «А Макарыч все-таки порой примитивен, как гладкоствольная винтовка. Тоже мне, придумал решение! Вернуть за решетку?! Еще неизвестно, как бы он там себя повел с двойником на пару».

– Вот что, Иван Макарыч, будем встречаться! Точка. И ни о каких-то решетках не думай, – выйдя, наконец, из некоего сумбурного потока сознания, произнес Бессмертнов.

– Только этого сейчас нам не хватало! – пробурчал Макарыч и тяжко вздохнул. Затем, достав из кармана пиджака мятый-перемятый носовой платок, громко высморкался. Таким способом он обычно выдерживал паузу, когда не все было однозначно. И, как бы обращаясь к самому себе, добавил: – А куда денешься? Тогда давай команду, когда и где.

Андрей Андреевич не спешил с ответом. Поднявшись с места, он подошел к книжному шкафу, отыскал на полке большой географический атлас и довольно долго внимательно рассматривал карту Европы. Тоже выдерживал паузу. Но уже спустя несколько минут уверенным тоном начал давать четкие указания:

– План действий следующий. Записывай, Макарыч!

– На память не жалуюсь пока. Слушаю вас!

– Ну и отлично. Мудрить не будем. Итак, мы вылетаем, как обычно, в Давос максимум через десять дней. Там оставляем охрану, прессу и незаметно для всех отлучаемся на вечерок в известное тебе местечко под Вадуцем. Так что продумай, как добираемся. Без вертолетов-самолетов.

– Так это ж Лихтеншейн? – переспросил Хитров.

– Тебе какая разница? Там мы все равно будем неофициально, – невозмутимо объяснил Бессмертнов. – Там, на окраине города, есть милейшая гостиница. Мы как-то в ней уже останавливались. Встречу запланируем в семь вечера двадцать пятого января. Лучше провести ее в моем номере. Чтобы без свидетелей, сам понимаешь. Еще раз категорически предупреждаю, Макарыч, поблизости не должно быть никого из твоих ребят.

Затем – независимо от разговора – возвращаемся сначала в Давос, а уж потом в шато. Там недалеко. И вот там хочу видеть Линовича и этого – как его? – словом, тамошнего нашего соседа. Дескать, покатаемся на лыжах и прочее.

– Что понимать под «прочим»? – машинально спросил Хитров. – «Мочить будем в сортире?»

– Хуже. Будем серьезно говорить. Хочу предъявить им живого приятеля. Если, конечно, Данист согласится поехать с нами. Насильно тащить не буду.

– Я, конечно, извиняюсь, но ваш сосед, господин Крамер, насколько мне известно, вот уже как месяц отлеживается в какой-то швейцарской клинике. У него, говорят, случился инфаркт, – заметил Макарыч. – Так что ему не до катания на саночках. А на лыжах-то он отродясь не стоял.

– А может, у него всего лишь воспаление хитрости? В смысле болезни?

– Поздно ему хитрить. Кто-то очень хорошо его, как говорится, «сделал». Информация закрытая, а посему неточная – предводителя российского еврейства обобрали до нитки. Потому, как понимаю, и инфаркт…

– Почему я об этом ничего не знал?! – удивленно, но без особого сочувствия, воскликнул Бессмертнов и вопросительно посмотрел на Хитрова.

– А почему вы, собственно, должны были об этом знать?! Он что, ваш родственник?! Или после поездки в Израиль стали заезжать в Марьину рощу?

Макарыч подкрутил кончики усов и продолжил:

– Ну и тоска зеленая у тебя, Андрюша… Битый час сидим, обсуждаем важные вопросы, а ты хоть бы коньячку или виски плеснул для поднятия тонуса и бодрости духа…

– Договоришься ты, Иван свет мой Макарыч, – отмахнулся Бессмертнов и бросил на полковника взгляд, который был красноречивее самых бранных слов.

– Ладно-ладно, шучу! – поспешил успокоить шефа Хитров.

– Не до шуток сейчас. Немедленно начинай приготовления к поездке. Надо же, чуть не сорвалось «к операции»… Кстати, посмотри на всякий случай, чтоб меня там где-то не грохнули из снайперской винтовки или не погребли под лавиной. Все понятно?

– Свят-свят, Андрей Андреевич. Что вы такое говорите…

Поднявшись, Макарыч козырнул и, несколько сбитый с толку последними словами Бессмертнова, направился к выходу.