Читать «Восстание вассала» онлайн - страница 227

– Ответьте прямо! Вы были среди тех людей, которые помогли мне бежать?

– Помилуй бог! – удивился Багрянский такому повороту в мыслях несчастного собеседника. – Мы как раз решили в меру своих сил противодействовать этому.

– Чтобы я не сбежал? – последовал новый вопрос.

– Чтобы вы, одурманенный жаждой мести, опрометчиво не натворили лишнего. Ну, сами понимаете, чего. Тем более когда пресса зашумела о странных событиях в семье господина Бессмертнова, нам показалось, что вас уже не остановить…

Дальше вам будет не очень интересно, господин Данист. В каждой истории есть своя «кухня», свои друзья, свои недруги… Я тоже не все знаю…

– Понятно. Больше вы ничего не скажете, – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Денис.

– Вы не правы, Духон еще кое-что попросил передать на словах. Правда, я до конца его так и не понял. Возможно, вы его поймете лучше.

– Говорите, прошу вас.

– Итак, третье. Духон просил сказать буквально следующее: нельзя ненавидеть врагов, потому что это искажает жизненные оценки и представления. И еще. Стало быть, четвертое: Духон считает, надо иметь силы, чтобы отказаться от мысли быть Богом. Очень, кстати, актуально для Израиля. Просто здесь с этим легче соглашаться. Опять предупреждаю, что последняя ремарка уже моя. – Багрянский встал, разминая затекшие ноги и вытирая градом льющийся пот. – А говорят, что здесь самый сухой климат в мире. Все ложь. Отвезите меня туда, откуда взяли, – попросил он человека в черном.

Через полчаса Лев уже высаживался на пляже.

– Я буду на этом телефоне еще неделю, – произнес он на прощание. – Хочу еще несколько дней отдохнуть. Между прочим, если вам будет любопытно, господин Бессмертнов тоже сейчас отдыхает. Лыжи. То ли в Швейцарии, то ли в Австрии. Словом, в Альпах.

Через два дня, предварительно заказав номер в двух малоприметных отелях близ Инсбрука и Бальцано, Дантесов безупречно прошел паспортный контроль и вылетел из аэропорта Бен Гурион в Австрию.

Из неистребимого упрямства по отношению к собственной персоне он решил, что все-таки последует совету Лу Гайде, а не олигарха-литератора.

2

Очнувшись, Эммануил Крамер с трудом открыл глаза и с ужасом обнаружил себя в одном нижнем белье на каком-то жестком ложе в кромешной тьме. Если бы на нем были надеты не белые трусы и майка, а, например, черные, то его вообще нельзя было разглядеть в этом царстве тьмы.

С неимоверным усилием попробовав пошевелить конечностями, Крамер быстро понял всю бесперспективность этой затеи. Руки и ноги были крепко-накрепко связаны чем-то вроде толстых бельевых веревок.

Первое, о чем в паническом страхе подумал Эммануил Додонович, что он заживо погребен в большом склепе. Совсем здорово! Налицо сразу две самые страшные фобии – замкнутое пространство и эта мерзкая темень. Слава богу, он еще не в лифте – самом страшном для него средстве передвижения, а то бы вообще полный абзац…

Дряблое тело Крамера нещадно страдало от тупой, ноющей боли, будто его только что пропустили через мясорубку. Голова была как бы сама по себе, отдельно от тела. Она раскалывалась и трещала одновременно, словно кто-то наносил по ней удары кувалдой. Однако, как ни странно, она могла еще соображать и настойчиво твердила стареющему бизнесмену о неизбежном приближении диабетической комы. Вот-вот пора было уколоться очередной порцией инсулина или, на худой конец, проглотить таблетку.