Читать «Экспертиза любви» онлайн - страница 134

* * *

Белла Львовна Маламуд была экспертом-гистологом высшей категории, доктором медицинских наук и числилась в Бюро «королевой-матерью». Сколько ей было лет, знали только в отделе кадров. Сама Белла Львовна свои дни рождения уже давно не отмечала и говорила, что она старше, чем черепаха Тортилла. Родом она была из Донецка. Но, судя по ее рассказам, а она довольно часто упоминала, что родилась в оккупации, семьдесят ей исполнилось уже несколько лет назад. В то же время Белла Львовна не страдала ни склерозом сосудов головного мозга, ни болезнью Альцгеймера, ни каким другим пакостным заболеванием, которое лишило бы ее врожденного чувства юмора и прекрасной памяти. Но Белла Львовна страдала заболеванием суставов — поэтому сидела она всегда на высоком стуле с подушечкой (что еще более увеличивало ее сходство с царственными особами), а одну ногу вытягивала на рядом стоящую табуретку и заматывала ее в широкий вязаный шарф. Рядом со своим стулом Беллочка держала инвалидскую палку с красиво выгнутой ручкой. Палка якобы досталась ей от ее деда — известного в Донецке невропатолога. В Бюро Белла Львовна очутилась не по своей воле. В этом городе жила единственная дочь Беллиного мужа, в свое время вышедшая замуж за военного. Беллочка ради восстановления мужниной семьи согласилась оставить родной Донецк, в котором она заведовала отделением гистологии, и переехать. К тому времени, когда Саша поднимался к ней в отделение, муж Беллы Львовны уже года три как умер, муж дочери уволился из армии, их дети выросли, и падчерица Беллы Львовны мачеху на дух перестала переносить. Но Беллочка говорила, что выдержать переезд обратно она уже не в состоянии и, кроме того, в родном Донецке тоже никого родных не осталось. Поэтому целый день с утра до вечера Белла Львовна проводила в Бюро, домой приезжала только ночевать, а практически весь свой нехилый заработок (за исключением вычетов на такси — без машины она не могла бы добраться до работы) тратила на выросших мужниных внуков — редкостных разгильдяев и балбесов. Еще отличительной чертой Беллы Львовны было то, что практически всех сотрудников Бюро, включая и Хачмамедова, она называла ласкательно-уменьшительными именами. Исключение составлял лишь один человек. Белла Львовна по старинке еще питала нежность к науке, поэтому молодого заведующего кафедрой называла всегда уважительно — Петр Сергеевич. Что, конечно, не осталось незамеченным в Бюро. А все экспертизные Сашеньки, Машеньки, Вовочки и Витеньки за глаза называли ее как симпатичного лесного зверька — потому что Белла Львовна обожала шоколадные конфеты и орехи. Те же, кто относился к ней плохо, — производным от фамилии — Мармеладкой. И вот сейчас в отделение гистологии к Белле Львовне поднимался Саша Попов.

Экспертов в танатологическом отделении, не считая заведующего, было четверо. Столько же было и наверху экспертов-гистологов. Но если все танатологи помещались в одной просторной комнате, больше напоминающей танцевальный зал, то дамы-гистологи (а мужчин в это царство микроскопов и разноцветных стеклышек работать не допускали) предпочитали селиться, как мышки-норушки, — каждая в маленькой аккуратненькой комнатке. Комнатки были с розовыми широкими жалюзи на окнах, со множеством горшочков с фиалками на подоконниках, с уютными крошечными столиками для чая и с прекрасными микроскопами (хвала Хачмамедову) на рабочих столах.