Читать «Статьи и воспоминания» онлайн - страница 47

6   

В августе 1949 года исполнялось двести лет со дня рождения А. Н. Радищева. К этой дате я готовил однотомник его избранных сочинений. Помимо прозаических и поэтических произведений Радищева я решил включить материалы следствия по его делу и письма его из сибирской ссылки А. Р. Воронцову. Большая часть этих писем писалась по-французски. Переводов до сих пор не существовало.

    Для этой работы я рассчитывал пригласить Анну Андреевну. Она, внимательно выслушав мое предложение, решительно отказалась, ссылаясь на трудности. Французский литературный язык XVIII века ей мало известен, а тут еще нужно дать его русский вариант. "Да и кто меня напечатает?" – заключила она вопросом свой отказ. Я продолжал уговаривать Анну Андреевну, заверяя, что хлопоты, связанные с публикацией, я беру на себя.

    В итоге переговоров пришли к компромиссному решению: я оставлял Анне Андреевне двенадцатый том архива Воронцова, где были опубликованы письма Радищева. Только после знакомства с ними пусть будет дан ею окончательный ответ.

    Через неделю Анна Андреевна позвонила.

    – Я решилась, – сказала она. В марте 1949 года Анна Андреевна вручила мне рукопись своего перевода.

    – Прочтите хотя бы мой первый перевод – письмо Радищева из Тобольска. Я избегала модернизации и пыталась сохранить стиль Радищева. Прочла "Путешествие". Там, рассуждая о стиле своей оды "Вольность", он признавал, что трудность и негладкость стиха порождались стремлением передать таким образом трудность самого действия, рождения мысли. То же и в письмах.

    Я прочел начало: "Уже несколько дней, как сердце мое, если можно так выразиться, истерзанное мукой, расширилось и открылось для радости; мой бездейственный разум, кажется, снова может вернуть себе немного силы. Мой добрый друг, моя сестра, 2-го сего месяца прибыла сюда с двумя моими малолетними детьми и в сопровождении моего брата. Значит, было суждено, что стечением обстоятельств, почти неизъяснимых для меня самого, доведенный до края пропасти, что говорю я, до края, поглощенный пучиною, тем более ужасною, что она грозила мне угасанием чувства, я оказался внезапно выплывшим из бездны и способным еще приблизиться к кумиру рода человеческого – к счастью, коему всякий придает свою форму, воображением своим либо украшая его цветами, либо окружая его кинжалами или ядом. Способен ли я к счастью? Да, милостивый государь мой, я способен".

    – Правда, интересно, – сказала Анна Андреевна, когда я кончил читать. – Человек, приговоренный к медленной гибели в далеком остроге Сибири, утверждает, что он еще может быть счастлив. Удивительный характер! Спасибо вам за предложение – мне было интересно работать.

    Перевод был одобрен, принят к изданию; Ахматова получила гонорар. Это было очень важно. Предстояло главное – опубликовать не только перевод Ахматовой, но и фамилию переводчика. Письма в переводе были опубликованы, имя переводчика снято...

    В сентябре 1949 года я вручил Анне Андреевне однотомник Радищева с ее переводом писем.