Читать «Срамной колодец» онлайн - страница 6

В то утро я опаздывал, обжигался кофе и чертыхался. Кнопка ещё спала. Людмила смотрела сквозь меня. Потом, словно в безвоздушное, выдохнула:

– Девочку надо вернуть.

Я уставился на жену.

– Какую девочку? Куда?

– Я знаю, ты привязался к Машеньке, – она впервые назвала Кнопку по имени – но девочка нездорова. Она будет влиять на нашего ребёнка. – Людмила положила лёгкую ладонь на мою руку и заговорила, точно с упрямящимся ребёнком. – Петечка, ей требуется профессиональная помощь. Нам не справиться с её проблемами. У нас будет сын. Наш сын, понимаешь?

– А как же Кнопка?

Людмила вскочила. Из её глаз брызнули слёзы.

– Мне нужен покой! Не думаешь обо мне, подумай о своём сыне! Ему нужна здоровая мать! Комната без сумас… соседки! Деньги, наконец! Нормальные деньги, а не то, что останется от… чужого ребёнка!

В тот ноябрьский день с деревьев облетели последние листья. Небо набрякло сизыми тучами. Нас вышла встречать Валентина Георгиевна. На её лице застыла вежливая маска. Она погладила Кнопку.

Какой толк гладить человека по голове, если на нём шерстяная шапка?

– Ну вот, Машенька, – улыбнулась она – ребятки по тебе очень скучали. А ты по ним скучала?

Кнопка снова прижимала к груди совсем уже потрепанного Боку. Или это он прижимал её? Но смотрела Кнопка на меня. Обиды или удивления в этом недетском взгляде не было. Помню, обнимал её, что-то обещал, целовал холодные от первых заморозков щёки. Потом сел в машину и выехал за ворота. Я не оглядывался, но фигурка, сросшаяся со своей плюшевой константой, маячила в зеркале заднего вида. Даже, когда я повернул за угол.

Когда проехал пять кварталов.

Когда продал машину…

Раз, вернувшись с работы, я увидел ползающую по полу Людмилу. Смеясь, она целовала пухлую пяточку сына. Счастье её было незамутнённым и полным.

Я сложил в сумку кое-какую одежду, бритву, сунул туда же номер "Огонька" (кажется, за август) и ушёл.

Ни сына, ни бывшую жену я с тех пор не видел. Платил алименты. Слышал, что Людмила очень удачно вышла замуж.

Не видел я и Кнопку.

***

Мутной сывороткой туманилось утро. Первые заморозки. Я сидел, привалившись затылком к колодцу. Горло саднило, точно я всю ночь пытался переорать гудок парохода. Снова вспомнилось фото актрисы из "Огонька". Бесчувственные поезда. Покинутые деревни. Всё, что было оставлено, забыто, вычеркнуто мной или кем-то. Что рождало Пустоту, взявшую много лет назад мой след.

Хрустнула ветка. Ко мне пробиралась Настасья.

Мы сидели за столом в её избушке. Старуха подливала в мою тарелку щи, ничего не спрашивала. Первым нарушил тишину я.

– Много сюда ходят?

– К колодцу-то? Теперь мало. – Настасья потёрла губы сухонькой ручкой. – Раньше много ходило. Издалека приезжали… Может, срам сейчас людей не так мает? Человека что мытарит? Срам его мытарит. А мы сраму-то своего никому не кажем. От себя и то прячем. А куда ему деваться, если уж сотворили его? Никуда и не девается. Поедом изнутра ест, хвори разные насылает. Колодец срам твой на глаза вытягивает. А дальше с ним что хошь делай.