Читать «Колумбийская балалайка» онлайн - страница 142
А. Логачев
Остальные немедленно карту забросили в кузов и — кто опасливо шарахнулся в сторону (Вовик, Татьяна), кто воинственно придвинулся вперед (Борисыч, Леша, Мишка), кто остался на месте (Летисия, Любка). Пленный открыл глаза, и Михаил прошипел чуть ли не ласково:
— Ну, ты щас у меня заговоришь, амиго…
Лопес открыл глаза. И первым, кого он увидел, был некто, на вид обормот, с его последней сигарой в зубах.
До того как он осмелился приоткрыть веки, слышались только голоса — негромко о чем-то спорящие, на незнакомом (какого дьявола незнакомом — ясное дело, на русском!) языке. Если б он знал этот язык и открыл глаза раньше, то понял бы, о чем говорит высокий худой старик с черными кругами под глазами. А старик говорил, что на этом распутье (он показывал морщинистым пальцем точку на карте), обязательно их должны ждать. Их могут караулить и в других местах, но уж тут-то — всенепременно. Поэтому им следует идти пешком вот в этот город. До него двадцать, ну, двадцать пять километров… А куда еще деваться? Этим вопросом старик добивал слушателей.
Короче, Лопес решился открыть глаза.
Пухлый бодрячок грубо дернул симпатичную русскую за руку и что-то приказал. Девушка покорно кивнула и повернулась к Лопесу.
— Кто вы такой и зачем нас преследуете? — спросила она на слишком уж правильном испанском.
«Нет, — отстраненно подумал Лопес, — будь я проклят, если это профессионалы. Ну не катят они на профессионалов, никак не катят…
Или же очень хорошо маскируются.
Где остальные бойцы? Неужели всех перестреляли?..»
Страшно почему-то не было. Ничуть. Наверное, хотя бы потому, что русские связали ему руки за спиной. А было Лопесу тоскливо и пусто на душе — надо же, так глупо попасться… Непрофессионалам, случается, везет. Впрочем, это не повод для оправдания собственных ошибок…
— Знаете, как его надо посадить? — сказала Люба, ни к кому конкретно не обращаясь. — Я в кино видела — лицом к стволу сажают, он, ну, пленный, ствол обнимает, и руки ему связывают с другой стороны.
— Сойдет и так, — отмахнулся Миша. — Ща запоет, что твоя Пласида Доминга…
Пленный посмотрел на Татьяну и тихо произнес что-то — короткое, слов из пяти.
Татьянино лицо не дрогнуло ни единым мускулом. Она открыла было рот, чтобы ответить, но передумала.
— Ну? — взял ее за локоть Леша.
Татьяна помолчала, глядя на пленного, потом спокойно сказала:
— Я, с твоего позволения,
— Я понял, — не менее спокойно сообщил Миша, но скулы его побелели. — А вот брателло пока не догоняет… Ну ничего. Ты вот что, Танюх, ты передай ему, что у нас за такие слова ответку держат по полной. Например… — Он в красках расписал, что будет с ответчиком, если тот не образумится. И добавил деловито: — Погодите-ка, я сейчас.
Решительно направился к кабине.
— Пока наш новый русский друг готовится к разбору полетов, — негромко сказал Борисыч, — пожалуйста, Таня, сообщите ему, что он, конечно, не умрет. Что он вернется к своим хозяевам. Но он должен знать, как