Читать «Краткий словарь алкогольных терминов» онлайн - страница 25

(пер. И. С. Голубева)

Короче, во все времена и у всех народов отношение к вину было трепетное, торжественное и зовущее к размышлениям. Но особенно страсти разгорелись в последнее столетие, когда выяснилось, что алкоголь разрушает организм, хотя и с этим можно в какой-то мере поспорить. В качестве примера приведу отрывок из книги В. Гиляровского «Москва и москвичи»:

Купаться в бассейн Сандуновских бань приходили артисты лучших театров, и между ними почти столетний актер, которого принял в знак почтения к его летам Корш. Это Иван Алексеевич Григоровский, служивший на сцене то в Москве, то в провинции и теперь игравший злодеев в старых пьесах, которые он знал наизусть и играл их ещё в сороковых годах.

Он аккуратно приходил ежедневно купаться в бассейне раньше всех; выкупавшись, вынимал из кармана маленького «жулика», вышибал пробку и, вытянув половину, а то и до дна, закусывал изюминкой.

Из-за этого «жулика» знаменитый московский доктор Захарьин, бравший за визит к объевшимся на масленице блинами купцам по триста и по пятьсот рублей, чуть не побил его палкой.

Никогда и ничем не болевший старик вдруг почувствовал, как он говорил, «стеснение в груди». Ему посоветовали сходить к Захарьину, но, узнав, что за приём на дому тот берёт двадцать пять рублей, выругался и не пошёл. Ему устроили по знакомству приём — и Захарьин его принял.

Первый вопрос:

— Водку пьёшь?

— Как же — пью!

— Изредка?

— Нет, каждый день…

— По рюмке? По две?..

— Иногда и стаканчиками. Кроме водки, зато ничего не пью! Вчера на трёх именинах был. Рюмок тридцать, а может, и сорок.

Обезумел Захарьин. Вскочил с кресла, глаза выпучил, палкой стучит по полу и орёт:

— Что-о?… Со… со… сорок! А сегодня пил?

— Вот только глотнул половину…

И показал ему из кармана «жулика».

«Захарьин ударил меня по руке, — рассказывал приятелям Григоровский, — да я держал крепко.

— Вон отсюда! Гоните его!

На шум прибежал лакей и вывел меня. А он всё ругался и орал… А потом бросился за мной, поймал меня.

— А давно ли пьёшь? Сколько лет?

— Пью лет с двадцати… На будущий год сто лет.

А вот вступление к повести А. Битова «Человек в пейзаже»:

Недавно от Р. Р., одного из так называемых интеллигентных защитников умеренного и культурного употребления алкоголя (не без основания их ныне считают наиболее ядовитыми его проповедниками…), слышал я «совершенно точные» статистические сведения. Мол, из ста процентов клинических алкоголиков (на определение подобного статуса личности тоже существует «совершенно точная» научно-статистическая — медицинская норма…) четыре процента живут до старости, не попадают под транспорт, не суют руки в шкивы и шестерни и даже выполняют, а то и перевыполняют норму и план, не совершают нарушений общественного порядка, кроме разве того, что совершенно не закусывают да и вообще ничего не едят, умудряясь из чистого алкоголя получать всё необходимое для жизнедеятельности организма… но, что ещё более удивительно, рождают нормальных детей, на которых ни в чём не сказывается алкоголизм родителя; правда, пока ещё наука не успела установить, передаются ли по наследству эти удивительные свойства. Но если передаются, далее подумал я, но рассуждал всё тот же теоретик, то четыре процента есть в биологическом смысле цифра гигантская, куда более важная, чем остальные девяносто шесть оставшихся процентов, потому что тогда это уже мутация! А в наш век полуголодающего человечества, нехватки природных и пищевых ресурсов на такую мутацию можно делать ставку. Ибо человек, который заправляется, как автомобиль топливом (кстати, куда более дешёвым и неограниченным, чем бензин), исключительно перспективен в эколого-экономическом смысле. За этими четырьмя процентами от ста может оказаться великое будущее…